Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit - Страница 105. Бонгард левин древние цивилизации
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
М. «Мысль» / 1989 / «Древние цивилизации»/«Ancient Civilizations» (монография)
Introduction
Введение
Еще три-четыре десятилетия назад пришлось бы доказывать право такой книги на широкий общественный интерес. Сейчас в этом едва ли есть острая необходимость.
Все большее число людей осознает, что приобщение к историческому прошлому — это не только знакомство с шедеврами мировой цивилизации, уникальными памятниками древнего искусства и словесности, не только школа нравственного и художественного воспитания, но и неотъемлемая часть современной жизни, в определенной мере оценка настоящего и даже «открытие» будущего сквозь призму исторического опыта.
Новые исследования во многом изменили прежние представления о ранних этапах истории человечества и его культуры. Археологические и лингвистические изыскания, современная методика научного поиска значительно отдалили в глубь тысячелетий время перехода к земледелию и обработке металлов, возникновения письменности, сложения городских цивилизаций. Но вот парадокс: временные дистанции возрастают, хронологические рамки заметно раздвигаются, а сами древние цивилизации становятся нам все ближе. Ближе потому, что нужнее.
Без достижений древних цивилизаций наш мир не мыслим ни в одном своем звене. Это одновременно и связывает нас с древними цивилизациями прочной нитью преемственности, и отделяет от древности, ибо она не располагала многим из того, что добывала для своих потомков, лишь подготавливая дальнейший прогресс. Именно в силу своей плодотворности древние цивилизации представляются нам хотя и закономерным, но уникальным, неповторимым этапом всемирно-исторического развития.
К древним цивилизациям восходят многие исключительно важные открытия в материальной и духовной культуре. Человечество и сегодня с благодарностью черпает из этого богатейшего источника. Создавая новое, оно невольно и с необходимостью обращается к наследию предшествующих цивилизаций. И это обращение — поиск насущно важного знания и опыта, стремление понять мудрость наших далеких предков, причины их удач и прозрений, ошибок и заблуждений, мотивы благородных и безнравственных поступков.
При всех несходствах и контрастах древние цивилизации объединены совокупностью важнейших признаков, которые придают им принципиальные отличия как от первобытных культур, так и от цивилизаций, пришедших на смену.
Во-первых, древние цивилизации — это цивилизации, некое единство, противостоящее тому, что цивилизацией еще не является,— доклассовому и догосударственному, догородскому и догражданскому, наконец, что очень важно, до-письменному состоянию общества и культуры. Еще сравнительно недавно первобытное общество называли доисторическим. Сейчас, когда наука добилась важных результатов в исследовании того периода развития, который предшествовал цивилизации, от этого определения пришлось отказаться. И это справедливо. Однако в таком подходе были свои основания, особенно если понимать историю в изначальном, геродотовском смысле слова: как расспрашивание устного предания.
Мы восхищаемся чудесами до-письменной культуры — от пещерных и наскальных изображений до мегалитов Стонхенджа (в Великобритании), изучаем их, постигая скрытые в них тайны, и вместе с тем сознаем, что люди, создавшие эти шедевры, никогда не «заговорят» с нами и не поведают, какими словами называли они события, ознаменовавшие время их жизни, что они завещали современникам и будущим поколениям. А между тем уже приход к власти Саргона Древнего известен нам по письменным документам как драма с сюжетом, с «интригой», мы имеем представление о личности Ашшурбанипала и Цинь Шихуанди, понимаем истинные мотивы деклараций Дария I, слышим живые голоса Эхнатона и Ашоки, не говоря уже о героях и событиях истории греко-римского мира, об античных персонажах, чьи интонации угадываются почти безошибочно. И дело не просто в том, что историческое знание об обществах, оставивших письменно зафиксированную традицию, становится более полным. Важно, что оно приобретает принципиально иное значение. Несопоставимо богаче сам объект знания. По сравнению с первобытностью переход к гражданскому обществу знаменовал качественно новый этап в развитии культуры и других сторон человеческой деятельности. Мир классов и классовой борьбы, городов и городских цивилизаций, мир письменных традиций создает такую содержательную наполненность самого процесса исторического времени, какой до него не было.
И по этому признаку самая архаическая цивилизация ближе к Афинам Перикла и к Риму Августа, чем к, казалось бы, «вчерашней» и столь еще недалекой первобытности. Такова нижняя граница единства. Но вместе с тем нельзя забывать: верхняя граница определена тем, что древние цивилизации — древние не столько по временному признаку, сколько по самой своей сути. Они наследовали от первобытных культур характерные для последних мифологические модели мышления, речи и действия гораздо более непосредственно, чем более поздние цивилизации.
Не менее впечатляющи географические границы — «просторы» древних цивилизаций. Это не только классические цивилизации Востока и античного Запада, но и культуры Африки, Центральной Азии, Дальнего Востока, цивилизации Нового Света. Поразительно не схожи они друг с другом и вместе с тем удивительно органично спаяны. Более привычные стереотипы античных обществ, хорошо известные события их политической истории, знакомые почти с детства мифы и предания как бы заслонили другие цивилизации, изученные пока не столь детально, но разгадка тайн которых безусловно принесет науке свои сюрпризы. Эти сюрпризы не уступят по значимости и сенсационности открытию Трои или Помпей.
Обратимся, например, к ранним культурам Африки — Северной и Тропической. Необычайно различен их облик, разнообразно не только время, но и темпы формирования и развития здесь цивилизаций — наряду с Нок и Мероэ, Аксумом и Ифе блестящая суахилийская цивилизация. С каждым годом все более отчетливо высвечиваются африканские истоки в культуре Древнего Египта. Черты сходства палеолитической и мезолитической культур Египта и Аравийской пустыни, культуры Верхнего Египта и Северной Нубии с эпохи Бадари, древнейшие рисунки на скалах Сахары (Карруба, Бу-Алем, ДжебельСеба, Зенага, Тассили и др.) и Аравийской пустыни (ВадиХаммамат) с изображениями священных животных, культовых лодок и сцен охоты, напоминающими росписи додинастической египетской керамики,— все это роднит древнеегипетскую культуру с североафриканским миром. С ним Египет был связан особенно тесными узами, и на него оказывал он в пору своего расцвета огромное воздействие. С другой стороны, легкость и глубина восприятия элементов египетской цивилизации соседними африканскими народами — наглядное свидетельство изначальной включенности Египта в единый мир древнейших культур Африки.
Совершенно иные события происходили в Новом Свете. Когда легионы Цезаря подчиняли власти римлян непокорных галлов, а из бескрайних азиатских степей двигались на запад, к Дунаю, орды кочевников-сарматов, на другой половине земного шара возникли первые индейские цивилизации. Они родились самостоятельно, на местной почве, не испытав на себе существенных влияний со стороны древних народов Старого Света, и еще до прихода европейских завоевателей в XVI в. успели пройти долгий и сложный путь эволюции.
«Встреча» двух миров и двух культур, столь непохожих друг на друга, безусловно, может быть отнесена к числу удивительных исторических парадоксов: если наиболее развитые цивилизации американских аборигенов соответствовали по своему общему уровню самым архаичным формам государственности древнего Востока, то Европа уже прошла Ренессанс и стояла на пороге антифеодальных революций.
Американские материалы предоставляют уникальную возможность сопоставить пути развития двух независимых моделей эволюции древних цивилизаций — в Старом и Новом Свете. Для историка эти свидетельства, как, впрочем, и африканские,— живая лаборатория, ибо и сегодня традиции далекого прошлого продолжают существовать и постоянно напоминать о своих весьма отдаленных и оригинальных истоках.
Конечно, далеко не просто раскрыть сущность различий, основные причины, моменты сходства, сближения древних цивилизаций — над решением этой задачи работают ученые разных гуманитарных и даже естественных дисциплин. Любая попытка игнорировать закономерности развития человечества, общее и особенное в историческом процессе обнаруживает свою несостоятельность. Путь, пройденный древними цивилизациями, объединенными узами преемственности и культурного обмена, необычайно долог и многообразен.
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
Даже из краткого обзора видно, сколь многообразным было движение человеческого общества по пути прогресса. Складывались различные хозяйственные системы, но это не заслоняет общих закономерностей развития. Переход к производству продуктов питания, и в первую очередь к земледелию, явился важным рубежом в истории человечества. Именно в зоне раннеземледельческих культур формируются и очаги первых цивилизаций, а многие успехи раннеземледельческих общин стали предвестниками достижений последующих эпох. В среде раннеземледельческих обществ создаются эффективные хозяйственные системы, обеспечивающие получение значительного прибавочного продукта. Такой системой было прежде всего поливное земледелие.
В областях, где развивалось искусственное орошение полей, наблюдался заметный культурный и социальный прогресс. Земледельческий труд вообще и поливное земледелие в частности способствовали упрочению, развитию и укреплению такой формы социальной организации общества, как община. Вместе с тем усложнение социальной структуры, специализация деятельности, накопление богатств были предпосылками социальной и имущественной дифференциации. Для истории мировой культуры особенно важное значение имело интеллектуальное развитие, интенсивность которого с наступлением земледельческой эпохи резко возросла.
Однако отнюдь не повсеместно в зоне раннеземледельческих культур наблюдается прямой переход к следующему важнейшему рубежу мировой истории — цивилизации, тесно связанному с развитием раннеклассового общества и государства. Лишь в тех центрах, где продуктивность земледелия была особенно значительна, а темпы социального развития высоки, мы наблюдаем этот процесс. В аридной зоне высокоэффективной системой производства продуктов питания стало поливное земледелие, и мы видим, как с развитием ирригации происходит рождение цивилизации в долинах великих рек, прежде всего в Египте и Месопотамии. Сложные хозяйственные системы, крупные населенные центры, превращающиеся в города, требуют все большего развития управленческих функций. Появление социального неравенства, в первую очередь формирующегося института наследственных вождей—правителей и жрецов, необходимо вело к утверждению общественного неравенства, закрепленного и идеологическими и насильственными средствами. Примитивное равенство раннеземледельческих общин, создавших выдающиеся произведения прикладного искусства и фактически начавших восхождение по ступеням цивилизации, сменяется неравноправием, утверждаемым в повседневной жизни и в погребальных обрядах. Сложный и противоречивый путь исторического прогресса подходит к новому качественному рубежу.
Глава III
Chapter III
Ancient Civilization of Egypt
Древняя цивилизация Египта
«„Даром Нила» называли Египет в древности».
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Одна из древнейших мировых цивилизаций зародилась в Северо-Восточной Африке, в долине Нила. Принято считать, что слово Египет» происходит от древнегреческого «Айгюптос».
Оно возникло, вероятно, от Хет-ка-Птах — города, который греки впоследствии именовали Мемфисом. Сами же египтяне называли свою страну «Та Кемет» — Черная Земля — по цвету местной почвы.
По словам Геродота, Египет — дар Нила», ибо Нил был источником неиссякаемого плодородия, основой всей хозяйственной деятельности населения. В Египте и соседних с ним областях имелось почти все ему необходимое. Горы, замыкавшие Нильскую долину, были богаты различными породами камня: гранитом, диоритом, базальтом, алебастром, известняком, песчаником. В самом Египте металлов не было, но они добывались в прилегающих областях: на Синайском п-ове — медь, в пустыне между Нилом и Красным морем — золото, на побережье Красного моря — цинк и свинец. Серебро и железо доставляли главным образом из Малой Азии.
Египет занимал выгодное географическое положение. Средиземное море соединяло его с переднеазиатским побережьем, Кипром, островами Эгейского моря и материковой Грецией. Нил являлся важнейшей судоходной артерией, связывавшей Верхний и Нижний Египет и всю страну с Нубией, которую античные авторы именовали Эфиопией.
В эпоху, предшествовавшую образованию государства, Египет состоял из отдельных областей, в результате их объединения возникли два царства — Нижний и Верхний Египет. После долгой войны победу одержало Верхнеегипетское царство, произошло слияние обеих частей. Точная дата этого события неизвестна, но можно полагать, что около 3000 г. до н. э. в долине Нила уже существовало единое государство.
С именем царя Мина (греч. Менеса) — основателя I династии, тождественного, вероятно, Хору Аха,— связано начало летописной египетской традиции. Согласно преданию, сохранившемуся у Геродота, Мин основал столицу объединенного царства на стыке Верхнего и Нижнего Египта, воздвигнув илотину, чтобы защитить город от наводнения. Отсюда удобно было управлять и югом и севером страны. Этот город греки и назвали впоследствии Мемфисом.
В эпоху Раннего царства (XXX— XXVIII вв. до н. э.) Египет управлялся двумя династиями, которые происходили из верхнеегипетского г. Тина (у Абидоса). Уже при царях I династии египтяне стали продвигаться за пределы своей страны: на юг — в Нубию, на запад — в Ливию, на восток — на Синайский п-ов. Фараон II династии Хасехем окончательно объединил страну в централизованное государство, подавив волнения на севере Египта.
Одной из важных функций царской власти была организация оросительной системы в Нильской долине и поддержание ее в порядке. Уже для Египта Раннего царства была характерна высокая продуктивность сельского хозяйства. Многочисленные винные сосуды, найденные в Нижнем Египте, свидетельствуют о процветании искусства возделывания винограда. Египет был страной высокоразвитого скотоводства. Значительного прогресса достигло ткацкое ремесло. Началось изготовление папируса, предназначенного для письма. Его изобретение имело исключительное значение. Способствуя широкому распространению письменности, оно надолго пережило древнеегипетскую цивилизацию, оказав влияние на культуру более поздних эпох и став известным в греко-римском мире и в средневековой Европе.
В период Древнего царства (XXVIII—XXIII вв. до н. э.) Египет являлся крупным централизованным государством, распространявшим свое влияние на области Синайского п-ова, южную Палестину и Нубию.
Цари вели постоянные войны. Известно, например, что во время похода в Нубию основателя IV династии Снофру (XXVIII в. до н. э.) было уведено 7 тыс. пленных и 200 тыс. голов скота, а во время похода на ливийцев — 1100 человек. В период правления IV династии Египет стал полновластным обладателем района медных рудников на Синайском п-ове. В Нубию снаряжались торговые экспедиции за строительным камнем, слоновой костью, акацией и эбеновым деревом (оно доставлялось в Нубию из глубинных районов Африки), за драгоценными каменьями, ладаном, шкурами пантер и экзотическими животными. Из Пунта везли благовонные смолы и «светлое золото». Из финикийского Библа в Египет шел строевой лес — кедровое дерево.
В руках царя была сосредоточена огромная власть, основой кото-гон являлись обширный земельный фонд. большие ресурсы рабочей силы и продуктов питания. Госудаpcтвo приобретало черты централизованной деспотии, опиравшейся на разветвленный бюрократический аппарат. Первым лицом на иерархической лестнице после фараона был верховный сановник, он же — главный судья, совмещавший целый ряд государственных должностей и управлявший многими отраслями хозяйства. При наличии царского, храмового и частного хозяйств определяющую роль в экономике страны, особенно при V— VI династиях, играло вельможеское хозяйство, где была занята, видимо, подавляющая часть трудового населения.
В эпоху Древнего царства дальнейшее развитие, особенно в Нижнем Египте, получили садоводство, огородничество, виноградарство. Египтянам принадлежит честь открытия пчеловодства. Пастбища Дельты давали широкие возможности для развития животноводства. Его характерная черта — содержание в стаде вместе с домашним скотом полностью или полуприрученных животных пустынь: антилоп, козерогов и газелей. Главным богатством Верхнего Египта было зерно, прежде всего ячмень и пшеница двузернянка (эммер). Часть его по Нилу доставлялась на север. Таким образом, Южный и Северный Египет дополняли друг друга.
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
тей Европы. Из Передней Азии и с Кавказа пришли в Европу овес и рожь. Важным был вклад Востока в освоение металлов и развитие металлургии у народов Запада. В свете новых данных мир древних цивилизаций предстает не как мозаика разрозненных этнических, культурных и социальных компонентов, но как единое целое, отдельные части которого находились в постоянных и тесных контактах, ведших к взаимовлиянию и взаимообогащению. Несмотря на географическую удаленность, очень древними были контакты Ближнего Востока с Индией и Средней Азией; влияние месопотамских цивилизаций доходило до Аравии. Общение отдаленных друг от друга районов нередко осуществлялось, говоря словами академика Б. Б. Пиотровского, посредством «эстафетных» связей. Именно так можно объяснить, например, контакты древних культур Европы и Дальнего Востока. Археологические исследования показывают, что в VIII—III вв. до н. э. не спорадические, а постоянно действующие связи охватывали огромную дистанцию — до 7 тыс. км. Этот путь проходил от Балкан и Северного Причерноморья до Ор-доса, захватывая Урал, Алтай, Туву. По Великому шелковому пути товары и предметы искусства передавались из Китая до Средиземноморья. Древневосточное единство сохранилось и даже укрепилось после того, как на исторической арене появились античные цивилизации Запада. Греки и римляне добирались до Индии, реже — до Китая, индийские торговые колонии существовали в Иране и Египте, а римские фактории — в Южной Индии, в египетскую Александрию сухопутным и морским путем везли свои товары индийские, бактрийские и скифские купцы. Исключительно важными этапами в углублении контактов Запада и Востока были походы Александра Македонского, эллинистические государства, Римская империя. Складывался синтез культур, именно синтез: не амальгама разнородных элементов, а органическое целое, новый и своеобразный этап развития культуры. Достаточно вспомнить греко-бактрийское и гандхарское искусство, кушанский пантеон, александрийскую науку, позднее — фаюмские портреты, образный мир раннехристианской литературы. В этом синтезе закладывались основы долговечных канонов византийского и западноевропейского средневековья. Интереснейшей страницей в истории отношений античности с Востоком был завершающий период кризиса римского общества и его культуры. В это время Восток, прежде всего Иран с его учением магов и Индия с религией и философией брахманизма, вызывает почтительный, благоговейный интерес как эталон высокой мудрости, надежда на выход из собственного духовного тупика. В конце концов победа христианства над греко-римским язычеством тоже была отчасти победой Востока. По крайней мере христианские апологеты любили подчеркивать большую древность восточной мудрости сравнительно с эллинской. Но надо помнить, что в последней борьбе соперником христианства был не столько культ Юпитера или Аполлона, сколько культ Митры, Исиды, а затем Мани. В этой связи стоит заметить, что неразумно рассматривать «античность вообще» статично, как раз и навсегда данный феномен. Микенская Греция, Афины эпохи Перикла, Римская империя, особенно поздняя,— какие несхожие социальные структуры, пути культурного творчества, формы идеологии! Но всегда перед нами последовательное движение вперед. Порой мы видим стагнацию, даже возвращение вспять, но в конечном счете — выход к более прогрессивным типам общественного развития. В историографии давно утвердилось обыкновение связывать практически все достижения древних культур с миром оседлых земледельцев и ремесленников. Соседствовавшие с ними кочевники-скотоводы обычно воспринимались как разрушительная сила, уничтожающая цивилизации. Однако современные исследования показывают, что кочевые народы внесли свой, и притом весомый, вклад в общую сокровищницу человеческой культуры. Они освоили необозримые просторы степей, недоступных для земледельцев пустынь и полупустынь, создали свою культуру, приспособленную к тем условиям, часто экстремальным, в которых жили. Земледельцы и кочевники по сути дела не могли бы существовать друг без друга, без взаимного обмена продуктами скотоводства и земледелия — важнейшего элемента хозяйственной системы древнего мира. Рабовладельческие общества, как «восточные», так и «западные», никогда не занимали всю заселенную человеком часть земли — они всегда жили в окружении «варварской» периферии многочисленных народов, у которых еще длилась эпоха первобытнообщинного строя. По мнению некоторых исследователей, существование и развитие рабовладельческого общества и развитых цивилизаций в принципе было невозможно без такого окружения: «варварская» периферия служила основным источником рабской рабочей силы. Динамика взаимоотношений между зоной раннеклассовых государств и зоной первобытных народов достаточно сложна. Развитие первых идет в значительной мере за счет вторых. Неравноправная торговля, изъятие потребных растущему рабовладельческому хозяйству сырьевых ресурсов, наконец, захват рабов — вот далеко не полный перечень способов эксплуатации первобытных обществ государствами. Однако вторжение, прямое или косвенное, классовых обществ в ту зону, где сохранялись еще первобытнообщинные отношения, означало невольное (часто трагическое!) содействие прогрессу народов всего ареала. Разлагались традиционные отношения, ускорялась общественная дифференциация, господствующие слои стремились упрочить свое положение, становясь организаторами борьбы против надвигавшихся «варваров». Не раз бывало, что эти «варварские» народы изменяли баланс сил в свою пользу: завоевывали сопредельные земли, где уже были развитые цивилизации, и наследовали их культуру. Фундамент древних культур закладывали не только те народы, у которых эти культуры получили расцвет, но и неисчислимое множество безвестных тружеников, оторванных насилием от своих очагов и брошенных в каменоломни, мастерские, на поля рабовладельческих вилл. Известно, что прославленные афинские художники-вазописцы были нередко чужеземными рабами в Афинах. Рабом-фригийцем рисует легенда знаменитого Эзопа, к которому восходит жанровая традиция басни; оттуда же, из Фригии, происходил другой раб — выдающийся мыслитель Эпиктет, в философии которого стоическая доктрина неотделима от выстраданного личного опыта человека, оберегающего внутреннюю свободу в условиях неволи. Римским комедиографом, к которому восходят истоки европейской драмы, был Теренций — раб из Северной Африки. Госала — создатель учения адживиков, одного из главных соперников раннего буддизма в Индии, происходил, как показывает само его имя, из социальных низов — «рожденный в хлеву». Далек мир древних цивилизаций и одновременно очень близок. Близок не только нашей пытливой мысли, но и нашей повседневной жизни. Самое повседневное — буквы алфавитов, шире — письменные знаки, ими постоянно пользуется современный мир. Китайская иероглифическая письменность пока живет без принципиальных изменений без малого четыре тысячелетия. Алфавитное письмо изобрели финикийцы три тысячелетия назад; от финикийцев его приняли греки, к алфавиту которых восходят и латиница, и кириллица. Колесо и календарь, компас и бумага — наследие древности. Древний Восток оставил нам такие непреходящие ценности, как эпос о Гильгамеше и «Книга Иова», «Махабхарата» и «Рамаяна», «Песнь песней» и «Шицзин», драмы Калидасы и парадоксальные, пугающие своей глубиной притчи Чжуанцзы, строгая египетская скульптура и смягченная разнородными веяниями кушанская пластика, пирамиды и персепольские архитектурные комплексы, мудрость «Дхаммапады» и «Экклезиаста»… Греко-римская античность сохранила имена Гомера и Пиндара^ Эсхила, Софокла и Еврипида, Аристофана, Платона и Лукреция, Катулла, Вергилия, Горация и Овидия, Сенеки и Тацита, которые памятны каждому и полны значения для каждого. Эпохи европейской культуры находили все новые подходы к античному наследию: средневековье открыло для себя строгость мысли Аристотеля, Возрождение — живую прелесть Цицерона и Вергилия, эпоха абсолютизма — сарказм Тацита, пора Великой французской революции — пафос республиканского вольнодумия. Столь несхожие умы XIX столетия, как Генрих Гейне и Глеб Успенский, видели в статуе Афродиты Милосской гуманистический идеал человеческой красоты, какой она должна явиться в мире будущего… Но XX век сумел полюбить и другую древность, с совсем иными чарами — например, оказались эстетически освоенными наследие искусства майя, художественные традиции Черной Африки, Японии. В прикосновении к первозданности древнего вйдения мира наша культура не раз искала и будет искать новые импульсы для творчества. Древние цивилизации — не угасшие миры, но часть современной культуры. И мы обращаемся к ним не только ради эстетического наслаждения завещанными древностью шедеврами литературы и искусства. Уроки прошлого должны служить благородным целям нашей эпохи — взаимопониманию народов, взаимному обогащению ценностями культуры, нравственному воспитанию все новых поколений. CONTENTS ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ INTRODUCTION Глава I. РАССЕЛЕНИЕ И ЧИСЛЕННОСТЬ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА Chapter I. SETTLEMENT AND QUANTITATIVE PATTERNS OF THE EARLIEST MANKIND Глава II. У ИСТОКОВ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Chapter II. THE RISE OF ANCIENT CIVILIZATIONS Глава III. ДРЕВНЯЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ЕГИПТА Chapter III. ANCIENT CIVILIZATION OF EGYPT Глава IV. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ АФРИКИ. ЮЖНАЯ АРАВИЯ Chapter IV. ANCIENT CIVILIZATIONS OF AFRICA. SOUTHERN ARABIA Глава V. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ МЕСОПОТАМИИ Chapter V. ANCIENT CIVILIZATIONS OF MESOPOTAMIA Глава VI. ЦИВИЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ МАЛОЙ АЗИИ Chapter VI. ANCIENT CIVILIZATIONS OF ASIA MINOR Глава VII. ЦИВИЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕГО ИРАНА Chapter VII. CIVILIZATIONS OF ANCIENT IRAN Глава VIII. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЗАКАВКАЗЬЯ Chapter VIII. ANCIENT CIVILIZATIONS OF TRANSCAUCASUS Глава IX. ЦИВИЛИЗАЦИЯ СКИФОВ Chapter IX. SCYTHIAN CIVILIZATION Глава X. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ СРЕДНЕЙ АЗИИ Chapter X. ANCIENT CIVILIZATIONS OF CENTRAL ASIA Глава XI. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ АФГАНИСТАНА Chapter XI. ANCIENT CIVILIZATIONS OF AFGHANISTAN Глава XII. ДРЕВНЕИНДИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XII. ANCIENT INDIAN CIVILIZATION Глава XIII. ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ Chapter XIII. ANCIENT CIVILIZATIONS OF SOUTH-EASTERN ASIA Глава XIV. ДРЕВНЕКИТАЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XIV. CIVILIZATION OF ANCIENT CHINA Глава XV. ДРЕВНЕЯПОНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XV. CIVILIZATION OF ANCIENT JAPAN Глава XVI. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XVI. ANCIENT GREEK CIVILIZATION Глава XVII. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XVII. HELLENISTIC CIVILIZATION Глава XVIII. ДРЕВНЕРИМСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Chapter XVIII. ANCIENT ROMAN CIVILIZATION Глава XIX. ЦИВИЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ АМЕРИКИ Chapter XIX. CIVILIZATIONS OF ANCIENT AMERICA ЗАКЛЮЧЕНИЕ CONCLUSION
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
с Антиохом III. Упрочив свои границы Восточным походом 212—204 гг. до н. э. и победой над Египтом, Антиох начал расширять свои владения в Малой Азии и Фракии за счет полисов, освобожденных римлянами от власти Македонии, что привело к столкновению с Римом и его греческими союзниками Пергамом и Родосом. Война закончилась разгромом войск Антиоха и потерей Селевкидами малоазийских территорий. Победа римлян и их союзников над крупнейшей из эллинистических держав — царством Селевкидов— коренным образом изменила политическую ситуацию: уже ни одно из эллинистических государств не могло претендовать на гегемонию в Восточном Средиземноморье. Последующая политическая история эллинистического мира— это история постепенного подчинения одной страны за другой римскому господству. Предпосылками этого являются, с одной стороны, тенденции экономического развития античного общества, требовавшие установления более тесных и устойчивых связей между Западным и Восточным Средиземноморьем, с другой — противоречия во внешнеполитических взаимоотношениях и внутренняя социально-политическая неустойчивость эллинистических государств. Начался процесс активного проникновения римлян на Восток и приспособления восточных экономических центров к новой ситуации. Военная и экономическая экспансия римлян сопровождалась массовым порабощением военнопленных и интенсивным развитием рабовладельческих отношений в Италии и в завоеванных областях. Эти явления во многом определяли внутреннюю жизнь эллинистических государств. Обостряются противоречия в верхах эллинистического общества — между слоями городской знати, заинтересованной в расширении товарного производства, торговли и рабовладения, и знати, связанной с царским административным аппаратом и храмами и жившей за счет традиционных форм эксплуатации сельского населения. Столкновение интересов выливалось в дворцовые перевороты, династические войны, городские восстания, в требования полной автономии городов от царской власти. Борьба в верхах сливалась иногда с борьбой народных масс против налогового гнета, ростовщичества и порабощения, и тогда династические войны перерастали в своего рода гражданские войны. Немалую роль в разжигании династической борьбы внутри эллинистических государств и в сталкивании их между собой играла римская дипломатия. Так, накануне третьей Македонской войны (171 — 168 гг. до н. э.) римлянам удалось добиться почти полной изоляции Македонии. Несмотря на попытки царя Македонии Персея привлечь на свою сторону греческие полисы путем демократических реформ (он объявил о кассации государственных долгов и возвращении изгнанников), к нему присоединились только Эпир и Иллирия. После разгрома македонской армии при Пидне римляне разделили Македонию на четыре изолированных округа, запретили разработку рудников, добычу соли, вывоз леса (это стало монополией римлян), а также покупку недвижимости и заключение браков между жителями разных округов. В Эпире римляне разрушили большую часть городов и продали в рабство более 150 тыс. жителей, в Греции произвели пересмотр границ полисов. Расправа с Македонией и Эпиром, вмешательство во внутренние дела греческих полисов вызвали открытые выступления против римского господства: восстание Андриска в Македонии (149— 148 гг. до н. э.) и восстание Ахейского союза (146 г. до н. э.), жестоко подавленные римлянами. Македония была превращена в римскую провинцию, союзы греческих полисов распущены, установлена олигархия. Масса населения была вывезена и продана в рабство, Эллада пришла в состояние обнищания и запустения. Пока Рим был занят подчинением Македонии, началась война между Египтом и царством Селевкидов. В 170 г., а затем в 168 г. до н. э. Антиох IV совершил походы в Египет, захватил Мемфис и осадил Александрию, но вмешательство Рима заставило его отказаться от своих намерений. Тем временем в Иудее вспыхнуло восстание, вызванное повышением налогов. Антиох, подавив его, построил в Иерусалиме крепость Акру и оставил там гарнизон, власть в Иудее была закреплена за «эллинистами», иудейская религия запрещена, введен культ греческих божеств. Эти репрессии вызвали в 166 г. до н. э. новое восстание, переросшее в народную войну против господства Селевкидов. В 164 г. до н. э. повстанцы во главе с Иудой Маккавеем взяли Иерусалим и осадили Акру. Иуда Маккавей присвоил себе сан верховного жреца, распределил жреческие должности независимо от знатности и конфисковал имущество эллинистов. В 160 г. до н. э. Деметрий I разбил Иуду Маккавея и ввел свои гарнизоны в иудейские города. Но борьба иудеев не прекратилась. После вторжения Антиоха в Египте возникли восстание в номах Среднего Египта, возглавленное Дионисом Петосараписом (подавленное в 165 г.), и восстание в Панополе. В это же время начались династические войны, ставшие особенно ожесточенными в конце II в. до н. э. Экономическое положение в стране было очень тяжелым. Пустовала значительная часть земель, правительство, чтобы обеспечить их обработку, ввело принудительную аренду. Жизнь большей части лаой, даже с точки зрения царской администрации, была нищенской. Официальные и частно-правовые документы того времени свидетельствуют об анархии и произволе, царивших в Египте: ана-хоресис, неуплата налогов, захват чужих земель, виноградников и имущества, присвоение храмовых и государственных доходов частными лицами, закабаление свободных—все эти явления приобрели массовый характер. Местная администрация, строго организованная и при первых Птолемеях зависевшая от центральной власти, превратилась в неуправляемую силу, заинтересованную в личном обогащении. От ее алчности правительство вынуждено было специальными указами — так называемыми декретами человеколюбия — ограждать земледельцев и ремесленников, связанных с царским хозяйством, чтобы получить с них свою долю доходов. Но декреты могли лишь временно или частично приостановить упадок системы государственного хозяйства Птолемеев. Усмирив Грецию и Македонию, Рим начал наступление на государства Малой Азии. Римские торговцы и ростовщики, проникая в экономику государств Малой Азии, все более подчиняли внутреннюю и внешнюю политику этих государств интересам Рима. В наиболее тяжелом положении оказался Пергам, где обстановка была столь напряженной, что Аттал III (139—-123 гг. до н. э.), не надеясь на устойчивость существующего режима, завещал свое царство Риму. Но ни этот акт, ни реформа, которую пыталась провести знать после его смерти, не смогли предотвратить народного движения, охватившего всю страну и направленного против римлян и местной знати. Более трех лет (132—129 гг. до н. э.) восставшие земледельцы, рабы и неполноправное население городов под руководством Аристоника оказывали сопротивление римлянам. После подавления восстания Пергам был превращен в провинцию Азия. Нарастает неустойчивость в государстве Селевкидов. Вслед за Иудеей сепаратистские тенденции проявляются и в восточных сатрапиях, которые начинают ориентироваться на Парфию. Попытка Антиоха VII Сидета (138—129 гг. до н. э.) восстановить единство державы окончилась поражением и его гибелью. Это привело к отпадению Вавилонии, Персии и Мидии, перешедших под власть Парфии или местных династов. В начале I в. до н. э. самостоятельными становятся Коммагена и Иудея. Ярким выражением этого кризиса была острейшая династическая борьба. За 35 лет на троне сменилось 12 претендентов, нередко одновременно правили два или три царя. Территория государства Селевкидов сократилась до пределов собственно Сирии, Финикии, Келесирии и части Киликии. Крупные города стремились получить полную автономию или даже независимость (тирании в Библе, Тире, Си-доне и др.). В 64 г. до н. э. царство Селевкидов было присоединено к Риму как провинция Сирия. В I в. до н. э. очагом сопротивления римской агрессии стало Понтийское царство, которое при Митридате VI Эвпаторе (120—63 гг. до н. э.) распространило свою власть почти на все побережье Черного моря. В 89 г. до н. э. Митридат Эвпатор начал войну с Римом, его выступление и демократические реформы нашли поддержку населения Малой Азии и Греции, разоряемого римскими ростовщиками и публиканами. По приказу Митридата в один день в Малой Азии было перебито 80 тыс. римлян. К 88 г. он без особого труда занял почти всю Грецию. Однако успехи Митридата были недолговременны. Его приход не внес улучшений в жизнь греческих полисов, римлянам удалось нанести ряд поражений понтийскому войску, а последовавшие затем социальные мероприятия Митридата — кассация долгов, раздел земель, предоставление гражданства метекам и рабам — лишили его поддержки среди зажиточных слоев граждан. В 85 г. Митридат вынужден был признать себя побежденным. Он еще дважды — в 83—81 и 73—63 гг. до н. э. пытался, опираясь на антиримские настроения, приостановить проникновение римлян в Малую Азию, но расстановка социальных сил и тенденции исторического развития предопределили поражение понтийского царя. Когда в начале I в. до н. э. владения Рима вплотную подступили к границам Египта, царство Птолемеев по-прежнему сотрясали династические распри и народные движения. Около 88 г. до н. э. снова вспыхнуло восстание в Фиваиде, только через три года оно было подавлено Птолемеем IX, разрушившим центр восстания — Фивы. В последующие 15 лет имели место волнения в номах Среднего Египта— в Гермополе и дважды в Гераклеополе. В Риме неоднократно обсуждался вопрос о подчинении Египта, однако сенат не решался начать войну против этого еще сильного государства. В 48 г. до н. э. Цезарь после восьмимесячной войны с александрийцами ограничился присоединением Египта в качестве союзного царства. Только после победы Августа над Антонием Александрия примирилась с неизбежностью подчинения римскому господству, и в 30 г. до н. э. римляне почти без сопротивления вступили в Египет. Рухнуло последнее крупное государство. Эллинистический мир как политическая система был поглощен Римской империей, но элементы социально-экономической структуры, сложившиеся в эллинистическую эпоху, оказали огромное воздействие на развитие Восточного Средиземноморья в последующие века и определили его специфику. В эпоху эллинизма был сделан новый шаг в развитии производительных сил, возник тип государства — эллинистические царства, соединявшие в себе черты восточной деспотии с полисной организацией городов; произошли существенные изменения в стратификации населения, достигли большой напряженности внутренние социально-политические противоречия. Во II—I вв. до н. э., вероятно впервые в истории, социальная борьба приобрела столь многообразные формы: бегство рабов и анахоресис жителей комы, восстания племен, волнения и мятежи в городах, религиозные войны, дворцовые перевороты и династические войны, кратковременные волнения в номах и длительные народные движения, в которых участвовали разные слои населения, в том числе рабы, и даже рабские восстания, носившие, правда, локальный характер (около 130 г. до н. э. восстание на Делосе привезенных на продажу рабов и восстания в Лав-рийских рудниках в Афинах около 130 и в 103/102 г. до н. э.). В период эллинизма теряют прежнее значение этнические различия между греками и македонянами, а этническое обозначение «эллин» приобретает социальное содержание и распространяется на те слои населения, которые по социальному положению могут получить образование по греческому образцу и вести соответствующий образ жизни независимо от их происхождения. Этот социально-этнический процесс нашел отражение в выработке и распространении единого греческого языка, так называемого койне, ставшего языком эллинистической литературы и официальным языком эллинистических государств. Изменения в экономической, социальной и политической сферах сказались в изменении социально-психологического облика человека эллинистической эпохи. Неустойчивость внешней и внутренней политической обстановки, разорение, порабощение одних и обогащение других, развитие рабства и работорговли, перемещения населения из одной местности в другую, из сельских поселений в город и из города в хору — все это вело к ослаблению связей внутри гражданского коллектива полиса, общинных связей в сельских поселениях, к росту индивидуализма. Полис уже не может гарантировать свободу и материальное благополучие гражданина, начинают приобретать большое значение личные связи с представителями царской администрации, покровительство власть имущих. Постепенно от одного поколения к другому идет психологическая перестройка, и гражданин полиса превращается в подданного царя не только по формальному положению, но и по политическим убеждениям. Все эти процессы в той или иной мере оказали влияние на формирование эллинистической культуры. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА Важнейшим наследием эллинистического мира была культура, получившая широкое распространение на периферии эллинистического мира и оказавшая огромное влияние на развитие римской культуры (особенно восточных римских провинций), а также на культуру других народов древности и средневековья. Эллинистическая культура не была единообразной, в каждой области она формировалась в результате взаимодействия местных устойчивых традиционных элементов культуры с культурой, принесенной завоевателями и переселенцами, греками и негреками. Сочетание этих элементов, формы синтеза определялись воздействием многих обстоятельств: численным соотношением различных этнических групп (местных и пришлых), уровнем их культуры, социальной организацией, условиями экономической жизни, политической обстановкой и так далее,— специфических для данной местности. Даже при сопоставлении крупных эллинистических городов — Александрии, Антиохии на Оронте, Пергама, Пеллы и др., где греко-македонское население играло ведущую роль, отчетливо заметны особые для каждого города черты культурной жизни; тем яснее проступают они во внутренних областях эллинистических государств. Однако эллинистическую культуру можно рассматривать как цельное явление: всем ее местным вариантам свойственны некоторые общие черты, обусловленные, с одной стороны, обязательным участием в синтезе элементов греческой культуры, с другой — сходными тенденциями социально-экономического и политического развития общества на всей территории эллинистического мира. Развитие городов, товарно-денежных отношений, торговых связей в Средиземноморье и Передней Азии во многом определяло формирование материальной и духовной культуры в период эллинизма. Образование эллинистических монархий в сочетании с полисной структурой способствовало возникновению новых правовых отношений, нового социально-психологического облика человека, нового содержания его идеологии. В эллинистической культуре более выпукло, чем в классической греческой, выступают различия в содержании и характере культуры эллинизированных верхних слоев общества и городской и сельской бедноты, в среде которой устойчивее сохранялись местные культурные традиции. Одним из стимулов формирования эллинистической культуры стало распространение эллинского образа жизни и эллинской системы образования. В полисах и в восточных городах, получавших статус полиса, возникали гимнасии с палестрами, театры, стадионы и ипподромы; даже в небольших поселениях, не имевших полисного статуса, но заселенных клерухами, ремесленниками и прочими выходцами с Балканского п-ова и побережья Малой Азии, появлялись греческие учителя и гимнасии. Много внимания обучению молодежи, а следовательно, и сохранению основ эллинской культуры уделялось в исконно греческих городах. Система образования, как ее характеризуют авторы эллинистического времени, состояла из двух-трех ступеней в зависимости от экономического и культурного потенциала полиса. Мальчиков начиная с 7-летнего возраста обучали частные учителя или в общественных школах чтению, письму, счету, рисованию, гимнастике, знакомили их с мифами, поэмами Гомера и Гесиода: слушая и заучивая эти произведения, дети усваивали основы полисного этического и религиозного мировоззрения. Дальнейшее образование молодежи происходило в гимнасиях. С 12 лет подростки обязаны были посещать палестру (школу физической подготовки), чтобы овладеть искусством пентатлона (пятиборья, включавшего бег, прыжки, борьбу, метание диска и копья), и одновременно грамматическую школу, где они изучали сочинения поэтов, историков и логографов, геометрию, начала астрономии, обучались игре на музыкальных инструментах; 15—17-летние юноши слушали лекции по риторике, этике, логике, философии, математике, астрономии, географии, обучались верховой езде, кулачному бою, началам военного дела. В гимнасии же продолжали свое образование и физическую тренировку эфебы — юноши, достигшие совершеннолетия и подлежавшие призыву на военную службу. Вероятно, этот же объем знаний с теми или иными местными вариациями получали мальчики и юноши в полисах восточноэллинисти-ческих держав. За работой школ, подбором учителей, поведением и успехами учащихся строго следили гимнасиарх и выборные лица из граждан полиса; расходы на
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
Как ни велики достижения в палеогеографической реконструкции событий четвертичной истории, наши конкретные знания недостаточны, чтобы, пользуясь этими реконструкциями, детально восстановить характер расселения человеческих коллективов в эпоху палеолита, особенно на его ранних стадиях. Ограничимся поэтому лишь некоторыми общими соображениями.
Можно, по-видимому, с достаточной определенностью утверждать, что районы высокогорий не были заселены в нижнем палеолите: все находки костных остатков австралопитеков и питекантропов сосредоточены в предгорьях на умеренной высоте над уровнем моря. Только в среднем палеолите, в эпоху мустье, высокогорье было освоено человеческими популяциями, чему есть прямые доказательства в виде стоянок, открытых на высоте свыше 2000 м над уровнем моря.
Надо полагать, что густые леса тропического пояса также не были доступны человеку как регулярное место обитания при слабой технической вооруженности в нижнепалеолитическое время и были освоены позже. В центральных районах обширных пустынь субтропического пояса, например в пустыне Гоби, существуют многокилометровые участки, в пределах которых не было открыто никаких памятников даже при самой тщательной разведке. Отсутствие воды полностью исключало такие участки не только из границ древнего расселения, но и из возможного района охоты.
Все это заставляет полагать, что неравномерность расселения с самого начала человеческой истории была его существенной характеристикой: ареал древнейшего человечества в палеолитическое время не являлся сплошным, он был, как принято говорить в биогеографии, кружевным.
Вопрос о прародине человечества, о месте, где произошло выделение человека из животного мира, до сих пор, несмотря на обилие посвященных ему работ, далек от своего решения. Огромное количество палеолитических памятников, в том числе и архаического облика, обнаруженных на территории Монголии в последние годы, вновь заставило исследователей обратить свои взоры на Центральную Азию. Не меньшее число палеоантропологических находок на Африканском континенте, иллюстрирующих ранние этапы антропогенеза, приковывает внимание ученых археологов и палеоантропологов к Африке, и именно ее многие из них считают прародиной человечества. Однако нельзя забывать, что Сиваликские холмы помимо исключительно богатой третичной и ранне-четвертичной фауны дали костные остатки более древних, чем австралопитеки, форм — тех форм еще человекообразных обезьян, которые стоят у начала человеческой родословной и непосредственно (и морфологически, и хронологически) предшествовали австралопитекам. Гипотеза южноазиатской прародины человечества благодаря этим находкам также обретает сторонников. Но при всей важности исследований и дискуссионных обсуждений проблемы прародины человечества к рассматриваемой теме о древнейшем расселении человечества она имеет лишь косвенное отношение. Существенно лишь то, что все предполагаемые области прародины располагаются в тропическом поясе или в примыкающих к нему субтропических зонах. По-видимому, это единственный пояс, который был освоен человеком в нижнем палеолите, но освоен «чересполосно», исключая районы высокогорий, безводных пространств, тропических лесов и т. д.
В эпоху среднего палеолита продолжалось дальнейшее освоение человеком тропического пояса и субтропиков за счет, если можно так выразиться, внутренних миграций. Увеличение плотности населения и повышение уровня технической оснащенности позволили начать освоение горных районов вплоть до обживания высокогорья. Параллельно с этим шел процесс расширения ойкумены, все более интенсивного распространения среднепалеолитических коллективов. География стоянок среднего палеолита дает бесспорные доказательства расселения носителей ранних вариантов среднепалеолитической культуры по всей Африке и Евразии, за исключением, может быть, лишь районов за полярным кругом.
Ряд косвенных наблюдений привел некоторых исследователей к выводу о том, что заселение Америки было осуществлено в средне-палеолитическое время еще коллективами неандертальцев и, следовательно, азиатская и американская Арктика были освоены человеком на несколько десятков тысяч лет раньше, чем предполагалось до сих пор. Но все теоретические разработки подобного рода еще требуют фактических доказательств.
Переход к верхнепалеолитическому времени ознаменовался крупной вехой в истории первобытного человечества — освоением новых материков: Америки и Австралии. Заселение их осуществлялось по мостам суши, очертания которых сейчас с большей или меньшей степенью детализации восстановлены с помощью многоступенчатой палеогеографической реконструкции. Судя по радиоуглеродным датам, полученным на территории Америки и Австралии, освоение их человеком уже к концу верхнепалеолитической эпохи стало историческим фактом. А отсюда следует, что верхнепалеолитические люди не только заходили за полярный круг, но и освоились в тяжелейших условиях заполярной тундры, сумев культурно и биологически приспособиться к этим условиям. Обнаружение палеолитических стоянок в заполярных районах подтверждает сказанное.
Таким образом, к концу палеолитической эпохи вся суша на ее более или менее пригодных для жизни людей участках была освоена, границы ойкумены совпали с границами суши. Разумеется, и в более поздние эпохи имели место значительные внутренние миграции, заселение и культурное использование пустующих ранее территорий: повышение технического потенциала общества позволяло эксплуатировать те биоценозы, которые нельзя было использовать раньше. Но факт остается фактом: на рубеже перехода от верхнего палеолита к неолиту вся суша в своих границах была заселена людьми, и до выхода человека в космос историческая арена жизни человечества не расширилась сколько-нибудь существенно.
Каковы последствия расселения человечества по всей суше нашей планеты и обживания самых разнообразных экологических ниш, в том числе и экстремальных? Эти последствия выявляются как в сфере биологии человека, так и в сфере его культуры. Адаптация к географическим условиям различных экологических ниш, так сказать к различным антропотопам, привела к резко выраженному расширению диапазона изменчивости практически всего комплекса признаков у современного человека по сравнению даже с другими зоологическими видами-убиквистами (видами с панойкуменным расселением). Но дело не только в расширении диапазона изменчивости, но и в локальных сочетаниях морфологических признаков, с самого начала своего формирования имевших адаптивное значение. Эти локальные морфофизиологические комплексы выявлены в современном населении и получили наименование адаптивных типов. Каждый из этих типов соответствует какому-либо ландшафтному или геоморфологическому поясу — арктическому, умеренному, континентальной зоне и зоне высокогорья — и обнапруживает сумму генетически детерминированных приспособлений к ландшафтно-географическим, биотическим и климатическим условиям этого пояса, выражающимся в физиологических характеристиках, благоприятных в терморегулятивном отношении сочетаний размеров и т. д.
Сопоставление исторических этапов расселения человечества по земной поверхности и функционально-адаптивных комплексов признаков, получивших наименование адаптивных типов, позволяет подойти к определению хронологической древности этих типов и последовательности их формирования. Со значительной долей определенности можно предполагать, что комплекс морфофизиологических приспособлений к тропическому поясу является изначальным, так как он сформировался еще в областях первоначальной прародины. К эпохе среднего палеолита относится сложение комплексов приспособлений к умеренному и континентальному климату и зоне высокогорья. Наконец, комплекс арктических адаптаций сложился, очевидно, в эпоху верхнего палеолита.
Расселение человечества по земной поверхности имело огромное значение не только для формирования биологии современного человека. В интересующем нас контексте предпосылок появления цивилизации еще более впечатляюще выглядят его культурные последствия. Заселение новых районов сталкивало древнейших людей с новой, непривычной для них охотничьей добычей, стимулировало поиск иных, более совершенных способов охоты, расширяло ассортимент съедобных растений, знакомило с новыми породами пригодного для орудий каменного материала и заставляло изобретать более прогрессивные способы его обработки.
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
Вместе с тем срединное положение в системе мелких поселений указывает на то, что Чатал-Хююк как центр сельскохозяйственной округи мог осуществлять и организационные функции, даже играть роль идеологического лидера. Поселения такого типа стоят у истоков формирования древневосточных городов — процесса, связанного с длительной культурной и социально-экономической эволюцией. В Малой Азии после запустения Чатал-Хююка значительные центры появляются лишь в IV— III тыс. до н. э. Тем не менее чатал-хююкский феномен весьма показателен как пример тех поистине огромных возможностей, которые открывал переход к земледелию.
Третьим важным центром раннеземледельческих культур Передней Азии была Северная Месопотамия с примыкающими к ней горными областями Западного Ирана. Здесь в VII—VI тыс. до н. э. развивается культура типа Джармо. К числу ее памятников принадлежит само поселение Джармо, открытие которого в 1950 г. ознаменовало новый этап в изучении раннеземледельческой эпохи, а также Телль-Шамшира в иракской части гор Загроса и Тепе-Сораб и Тепе-Гуран — в иранской.
Это были раннеземледельческие поселения с прочными глинобитными домами, фундамент которых иногда выкладывался из камня. Лишь на поздних этапах появляется глиняная посуда, украшенная несложными расписными орнаментами. Зато исключительно многочисленны и разнообразны каменные сосуды, которые не исчезают и с появлением керамики. Из глины изготовлялись конусы и другие фишки, скорее всего предназначавшиеся для игр, а также разнообразные фигурки животных. Реалистичны и статуэтки, изображающие сидящих полных женщин с массивными бедрами.
Земледельческо-скотоводческий характер экономики обитателей горного поселения Джармо не вызывает сомнений. Здесь обнаружены зерна двух видов культивируемой пшеницы и одного вида ячменя. Имеются также дикорастущие сорта ячменя, гороха и чечевицы. К числу домашних животных относится коза, на поздних этапах — и свинья. Относительно постоянное получение продуктов питания обеспечивало общине Джармо устойчивую оседлость. В результате здесь образовались культурные слои семиметровой толщины.
Сравнительно небольшие поселки горных земледельцев и скотоводов располагались в зоне, где природная среда способствовала раннему переходу к новым формам хозяйства, но не обеспечивала их быстрый подъем. Так, наличие обширных зарослей дикорастущих злаков не стимулировало активных селекционных поисков новых пород.
Иной была ситуация на равнине, где находятся поселения с более выразительной культурой. Одним из таких поселений является Тель-Магзалия на севере Ирака, около Мосула (на Синджарской равнине), открытое советской экспедицией. Культурные слои этого памятника имеют толщину почти 8 м. Глинобитные дома возводились на каменном фундаменте. В условиях равнинного рельефа оборона приобретала особое значение. Поэтому поделение Тель-Магзалия окружено стеной, сложенной из массивных камней, оно имело башню и специально оформленные ворота. Таким образом, с наступлением земледельческой эпохи складывается осoбoe ответвление строительного тела — первобытная фортификация.
Вместе с тем на Синджарской равнине скрещивались культурные традиции Востока и Запада. Это видно уже по материалам раннеземледельческого комплекса типа Умм-Дабагия — Тель-Сотто, относящегося к концу VII — началу VI тыс. до н. э. Глинобитные дома с алебастровыми полами отражают тенденцию к благоустройству, общую для всей эпохи в целом. Глиняная посуда весьма своеобразна. Она украшена несложной росписью С налепами, нередко выполненными в виде фигур людей и животных. Эта необычная посуда заметно отличается от керамики культур как загросского, так и малоазийского ареала.
Переход к новым формам хозяйства, давшим столь значительный эффект, совершался в среде племенных групп с различными культурными традициями. С открытием все новых и новых памятников археологи получают возможность рассматривать это важнейшее событие в мировой истории не только как общую закономерность, но и как конкретно-исторический процесс. Так, в горных областях Западного Ирана открыты памятники, культура которых сильно отличается от Джармо. Таково, например, Ганджи-Депе, в 37 км от г. Керманшах, относящееся ко второй половине VIII — началу VII тыс. до н. э. Его жители уже перешли к прочной оседлости, о чем свидетельствует толщина культурных наслоений — 8 м. Из глины изготовлялись фигурки людей, животных и своеобразная глиняная посуда, совсем не напоминающая керамику Джармо. Это были крупные сосуды для хранения и небольшие чаши коричневого цвета с простым углубленным орнаментом.
Иное направление культурного развития в VII—VI тыс. до н. э. устанавливается для Юго-Западного Ирана раскопками такого многослойного селения, как Али-Кош. Оно, как и Тель-Магзалия, расположено в подгорной полосе. Дома, начиная с самых нижних слоев, возводились из сырцового кирпича, и интерьер их нередко оживлялся окраской в красный цвет. Интересен процесс хозяйственной эволюции, рисующий постепенное изменение земледельческо-скотоводческой экономики, вырабатывающей формы, оптимальные для данной природной среды.
Уже в нижних слоях наряду со сбором дикорастущих злаков практикуется выращивание окультуренных пород — пшеницы и ячменя, а также разведение коз. Земледелйе постепенно вытесняет собирательство и становится поливным. На проведение каналов указывают изменения в флоре и появление массивных каменных мотыг.
Раннеземледельческие культуры Европы в свете новых открытий выглядят столь же древними, как и земледельческие центры Ближнего Востока. Правда, здесь пока не прослеживаются те этапы постепенного зарождения производства продуктов питания путем возделывания злаков и разведения домашнего скота, которые мы наблюдаем в Восточном Средиземноморье. Более того, есть основания полагать, что мелкий рогатый скот и ряд сортов пшеницы и ячменя попали на Балканы через посредство раннеземледельческих культур Малой Азии. Во всяком случае на юге Балкан уже в VI тыс. до н. э. представлены поселки оседлых земледельцев и скотоводов с глинобитными домами, как, например, Неа-Никомедия к западу от Фессалоник в Македонии и Караново в Южной Болгарии. Вещный мир раннеземледельческих балканских культур VI—IV тыс. до н. э. отличается особенным богатством орнаментированной керамики и выразительной терракотовой скульптуры. Балканский центр, безусловно, сыграл стимулирующую роль в распространении земледелия на Европейском материке. Но сам он в силу целого ряда причин в IV тыс. до н. э. испытывал значительный внутренний кризис и, кроме Крита и Пелопоннеса, здесь не происходило сложения цивилизации как закономерного результата экономической и культурной эволюции раннеземледельческих общин.
На территории СССР выделяются три центра ранних земледельческо-скотоводческих культур: юго-западный, охватывающий территорию Молдавии и юго-западной Украины, кавказский и среднеазиатский. Наряду с местными традициями в них прослеживается тесная связь с древнейшими центрами Передней Азии — северомесопотамским и частично, через балканское посредство, с малоазийским.
Тогда типичной оседло-земледельческой культурой Средней Азии являлась джейтунская. охватывающая южные районы Туркменистана и частично северовосточного Ирана. Она относится к VI тыс. до н. э. и характеризует общество оседлых земледельцев и скотоводов. На полях, располагавшихся в нижнем течении подгорных речек и ручьев, высевали ячмень и два сорта пшеницы. Земледелие было едва ли не основным занятием джейтунцев. Во всяком случае в каждом доме имелись серпы с кремневыми вкладышами, число которых в отдельных поселках составляло до 30—40% от общего числа найденных каменных и костяных орудий. К числу домашних животных относились козы, к которым затем добавились овцы и крупный рогатый скот.
Дома джейтунских поселений имеют много общего с жилищами оседлых земледельцев Передней Азии. Квадратные в плане, они занимали от 14 до 40 кв. м. К каждому из них прилегали небольшой хозяйственный дворик и подсобные постройки. Полы домов, как правило, покрывались известковой обмазкой и окрашивались в красный или черный цвет. В те же цвета порой красили и стены. Внутри дома находился крупный пристенный очаг.
www.rulit.me
Читать онлайн "Древние цивилизации" автора Бонгард-Левин Григорий Максимович - RuLit
Воспевание воинских доблестей вырождается в пародию на них («Взятие кошачьей крепости»). Участь воина подвергается порицанию в поучениях писцов, чутко реагирующих на изменение обстановки. Гигантомания, как и войны царей XIX династии, оказывается призрачным отблеском былого величия; увлечение пышной фразеологией в надписях царей и их сподвижников, изяществом слога в поучениях-письмах и внешней декоративностью в искусстве — прикрытием все более утрачиваемого содержания. Особое поклонение азиатским богам войны — не только дань эпохе войн, но и уступка культуре народов, которых теперь признают равноправными партнерами.
Пройдет немногим более столетия, и в Азии власть фараона превратится в фикцию, и лишь посланца Амона, жреца Уну-Амона («Путешествие Уну-Амона в Библ», XI в. до н. э.), здесь еще будут терпеть и в конце концов исполнят его просьбу, признавая величие имперского бога и древней культуры подвластной ему страны.
«Амон создал все земли. Он создал их, но землю Египетскую, из которой ты пришел,— говорит, обращаясь к Уну-Амону правитель Библа,— он создал раньше всех. Искусство вышло из нее, чтобы достигнуть места, где я нахожусь, и знание вышло оттуда, чтобы достигнуть места, где я нахожусь».
По мере угасания цивилизации Египта неожиданно с новой силой проявились древнейшие ее черты, что было вызвано стремлением египтян отстоять свою самобытность перед угрозой военного и культурного завоевания.
Покорение египтянами новых земель в эпоху Нового царства, торговые поселения выходцев из иных стран, участившиеся случаи смешанных браков, воспитание вельмож-чужестранцев и принятие политических беженцев при дворе фараона, проникновение иноземцев в государственный аппарат и египетское войско, усиливающееся межъязыковое общение, переводы азиатских мифологических текстов на египетский язык и т. д.— все это способствовало ускорению процесса взаимодействия и ассимиляции культур. На этой волне усиливающихся международных контактов и возникает новая тенденция в египетской культуре — намеренная архаизация.
Стремление к архаизации заметно уже в Египте с эпохи XXV династии. Один из лучших историко-литературных памятников этого периода — стела Пианхи из Гебель Баркала, красочное повествование о покорении Египта царем Напаты — в своих строках неоднократно обнаруживает связь со ставшими к тому времени классическими литературными и религиозными текстами. В эту же эпоху по приказу царя Шабаки переписывается с древнего оригинала знаменитый «Мемфисский богословский трактат».
В период правления XXVI династии, при которой Египет вновь испытал кратковременный подъем экономики и культуры, архаизация становится основой официальной политики («саисский ренессанс»). Ушла в прошлое слава Фив, здесь больше не возводятся грандиозные постройки в честь Амона. Культурным средоточием страны становится город Саис в Дельте — культовый центр богини-воительницы Нейт, древнейшие черты почитания которой как великой матери богов вновь приобретают особое значение.
Архаизация культуры, борьба за ее «чистоту», самобытность в саисский период проявились в восстановлении древних государственных титулов и должностей, в обращении к образцам Древнего царства в искусстве (возрождение идеального портрета), в литературе (подражание классическим текстам или их воспроизведение), в противодействии азиатскому влиянию в языке (изгнание семитизмов), в религии (стремление устранить из египетского пантеона азиатских богов), в особом интересе к древним жреческим учениям и культам древних царей и, наконец, в резком усилении и доведении до крайности культа животных, всегда игравшего важную роль в египетской религии и придававшего ей в глазах греков особую таинственность.
Надписи саисского периода поражают нагромождением титулов, изображения — смешением стилей, внешней стилизацией в ущерб индивидуализации. особым изяществом и совершенством исполнения, свидетельствующим о многовековой шлифовке. В саисскую эпоху обостряется чувство связи с прошлым, проявившееся, в частности, в пробуждении интереса к генеалогиям людей и богов, усиливается синкретическая тенденция в египетской религии, выразившаяся в причудливом слиянии образов самых разных богов, в почитании в одном храме наряду с главным божеством множества иных богов пантеона, которые рассматриваются как проявления его сущности.
«Национализм» саисского периода был искусственным явлением и не мог противостоять проникновению в страну других культур. В это время в Египте впервые основываются торговые поселения греков, среди которых особую роль в процессе сложения греко-египетского культурного синкретизма и в распространении элементов древнеегипетской культуры за пределы Египта суждено было сыграть Навкратису.
После завоевания персами Египет, являясь одной из наиболее развитых сатрапий Ахеменидской державы, непосредственно включился в жизнь целого ряда народов, объединенных в Царстве стран, с которыми прежде имел в основном косвенные контакты. Теперь Египет населяло еще большее число выходцев из Азии: евреев, арамеев, финикийцев, вавилонян, моавитян, персов, мидийцев, хорезмийцев, обитателей далекой Индии, которые приносили с собой свои обычаи, верования. Египтяне же. по той или иной причине покидавшие родину, все сильнее приобщались к культуре тех стран, где они оседали, меняли имена, начинали жить новой жизнью, но сохраняли свое этническое самоназвание.
С саисского периода официальным письменным языком в Египте становится наследник новоегипетского языка — демотический. Возникнув в переломный момент истории страны под влиянием бурного развития торговых контактов, этот язык в период персидского господства активно включает в свою лексику слова из арамейского языка, распространенного тогда в западной части Персидской державы.
Персы не преследовали цель изменить язык Египта и специфику его культуры и ради упрочения здесь своего господства вынуждены были считаться с местными традициями. Дарий I в угоду этим традициям изображался порой в египетском военном облачении. Камбиз был посвящен в мистерии Нейт и. как саисские цари, носил титул «сын Ра, подобие Нейт», поддерживая таким образом, не без влияния египетского жречества, идею непрерывности фараоновского владычества. Персидские цари на первых порах возводили храмы древним богам Египта. При Дарии I на стенах храма Амона в Великом оазисе (Эль-Харге) был записан один из гимнов этому богу, где он воспевается как божество, тождественное природе («Ты — небо, ты — земля, ты — преисподняя, ты — вода, ты — воздух, пребывающий меж ними»).
В период персидского владычества получает дальнейшее развитие демотическая литература. При Дарии I была записана «Повесть Петеисе III». Это произведение-хроника — как бы невольное свидетельство духовной деградации египетского жречества в позднеегипетский период, ибо в центре внимания его — преступные интриги священнослужителей, борющихся за обладание жреческим саном, сулящим немалый доход.
Расцвет демотической литературы приходится на VII—II вв. до н. э., но она продолжает свою жизнь вплоть до римского завоевания, отражая основные черты культуры этой эпохи: углубление нравственных исканий и в то же время усиление тяги к магическому знанию («Сказания о СатниХемуасе», «Царская книга» — папирус Инсингер), все более обостряющийся интерес к древности, идеализированному прошлому и воздействию культур иных народов («Сказания о Петубасте», «Демотическая хроника», «Рассказ о Бокхорисе и агнце» и др.)– Эти произведения, выходящие за временные рамки самостоятельного существования египетской цивилизации,— завершающий этап дневнеегипетской литературы, питаемой историческими реалиями уходящего в прошлое Египта фараонов.
Поздний Египет живет лихорадочной жизнью: постоянные смены династий, от упадка и развала — к новым взлетам, кажущемуся возрождению. Нестабильность, ожидание прихода завоевателей, смут между владельцами распадающегося на отдельные области государства вызвали волну небывалого увлечения чудесами, оракулами богов, привели к усилению апокалиптических настроений. В это время уже не ведется грандиозное храмовое строительство. В литературе развиваются в основном сложившиеся жанры, в искусстве за образец берутся устоявшиеся художественные приемы.
