Глава VI
⇐ 14 39 ⇒
Как ни удивительно, объяснение между эйчел и Митчеллом прошло на редкость цивилизованно. Никто из них не повышал голоса, не плакал и не упрекал. В течение часа они по очереди излагали друг другу перечни претензий и разочарований и в результате пришли к заключению, что, раз им не удалось сделать друг друга счастливыми, расставание будет наилучшим выходом. Впрочем, в этом вопросе они несколько разошлись во мнениях: эйчел полагала, что у их брака больше нет шансов, и поэтому процедуру развода следует начать немедленно. Митчелл же считал, что им обоим необходимо подумать несколько недель и убедиться в правильности этого шага. Впрочем, после непродолжительного спора эйчел с ним согласилась. В конце концов, что такое несколько недель? В течение этого периода они решили обсуждать все связанные с разводом темы лишь в узком семейном кругу и воздерживаться от консультаций с юристами. Когда на сцену выходит адвокат, с надеждами на примирение можно проститься, утверждал Митчелл.
Что до жилья, тут дело решилось просто. эйчел останется в квартире с видом на Центральный парк, а Митчелл вернется в особняк Гири или снимет номер в отеле.
На прощание они обнялись так осторожно и неуверенно, словно оба были из стекла.
На следующий день эйчел позвонила Марджи. Она предложила позавтракать вместе, причем заявила, что в ресторане необходимо потратить неприлично большую сумму и заказать такой огромный десерт, чтобы с ним нельзя было управиться и за несколько часов. Тогда они прямо от завтрака смогут перейти к коктейлю.
— Только уговор — за десертом ни слова о Митче, — заявила эйчел.
— Заметано, — хмыкнула Марджи и добавила заговорщицким голосом: — Есть темы куда интереснее.
есторан, который выбрала Марджи, открылся всего несколько месяцев назад, но уже успел завоевать популярность. Внутри яблоку было некуда упасть, а перед входом толпилась очередь жаждущих получить столик. азумеется, метрдотель оказался закадычным приятелем Марджи (оказалось, что на заре своей блистательной карьеры он служил барменом в одном из притонов в Сохо, куда Марджи частенько наведывалась).
Он встретил их с эйчел так, словно они были особами королевской крови, и проводил к лучшему столику, откуда можно было обозревать весь зал.
— О, сколько народу, о котором можно посплетничать, — сказала Марджи, рассматривая посетителей.
Но эйчел лишь немногих знала в лицо и всего двоих-троих — по имени.
— Что будете пить? — осведомился официант.
— Как у вас с мартини?
— Шестнадцать сортов, — гордо сообщил официант, протягивая карту вин. — Но если вы хотите чего-то особенного…
— Так, для начала принесите нам два сухих мартини. Сразу. И без всяких оливок. А мы пока посмотрим вашу карту.
— Я и не знала, что на свете существует столько видов мартини, — заметила эйчел. — Хочешь перепробовать их все?
— Уверяю тебя, после третьего-четвертого стакана перестаешь замечать разницу, — усмехнулась Марджи. — Погляди-ка вон на тот столик, у окна. Там случайно не Сесил сидит?
— Да, он.
Сесил, адвокат Гири, мужчина шестидесяти с лишним дет, пожирал глазами свою спутницу — весьма эффектную блондинку, которая была моложе его раза в три.
— Я так понимаю, это не его жена? — осведомилась эйчел.
— Правильно понимаешь. Его жена — как же ее зовут? — по-моему, Филис… Так вот, наряди нашего метрдотеля в самое страшное платье, получится копия она. А эта — одна из его любовниц.
— У него их что, несколько?
Марджи округлила глаза.
— Еще бы. Когда старик Сесил отойдет в лучший мир, у могилы будет рыдать больше женщин, чем сейчас прогуливается по Пятой авеню.
— Вот уж не думала, — пожала плечами эйчел. — По-моему, он такой… непривлекательный. На что тут можно позариться?
Марджи слегка вскинула голову.
— Не такой уж он и урод, — возразила она. — Для своих лет неплохо сохранился. И потом, он чертовски богат, а для куколок вроде этой данное обстоятельство имеет решающее значение.
Наверняка она рассчитывает получить маленький подарочек — какую-нибудь блестящую вещицу — еще до того, как им подадут десерт. Понаблюдай за ней. Она считает минуты. А стоит ему коснуться кармана, начинает глотать слюну.
— Если он так богат, зачем он работает? — спросила эйчел. — Неужели ему не хочется отдохнуть?
— Не хочет бросать своих обожаемых клиентов на произвол судьбы. Нет, без шуток, я думаю, он не уходит на пенсию из уважения к старику. Гаррисон говорит, что Сесил умен, как дьявол. И мог бы многого добиться.
— Что же ему помешало?
— С ним произошла та же штука, что и с нами, — он по уши увяз в семействе Гири. А кто попал к ним в плен, тот живым не уйдет.
— Марджи, ни слова о Митчелле. Помни, ты обещала.
— Я и не собиралась говорить о твоем дражайшем Митчелле. Ты меня спросила про Сесила. Я тебе ответила.
Вернулся официант со стаканами на подносе. Марджи пожелала узнать, что представляет из себя «Каджун-Мартини», который значился в списке под номером тринадцать.
Официант принялся витиевато описывать бесподобный вкус этого напитка, но Марджи прервала его на полуслове.
— Лучше один раз попробовать, чем сто раз услышать, — заявила она. — Принесите нам по стаканчику.
— Боюсь, ты меня напоишь, — покачала головой эйчел.
— Честно говоря, это входит в мои планы, — кивнула Марджи. — Если будешь навеселе, ты легче воспримешь то, что я собираюсь тебе предложить.
— Господи, посмотри только на них! — воскликнула эйчел, пропустившая последние слова Марджи мимо ушей.
— На кого?
— На этих голубков — Сесила и его даму. Ты как в воду глядела.
Действительно, как и предсказывала Марджи, адвокат извлек из кармана изящную коробочку и открыл ее, чтобы блондинка смогла полюбоваться ожидающей ее наградой.
— Вот и маленькая блестящая вещица, — промурлыкала Марджи. — В таких делах я редко ошибаюсь.
— Мне это тоже знакомо. То есть я видела, как покупают подобные подарки.
— Ах да, ты ведь работала в Бостоне в ювелирном магазине.
— Да, и такие вот респектабельные джентльмены приходили туда и просили меня помочь выбрать подарок для жены. Так они говорили — для жены, но я скоро поняла, что жены этих подарков не увидят. Мужчины обычно были пожилые — за сорок, а то и за пятьдесят, — но покупали украшения для молодых женщин. Поэтому и спрашивали моего совета. Они только что не говорили: если бы ты была моей любовницей, какую из этих очаровательных безделушек тебе хотелось бы получить? С Митчеллом я ведь познакомилась тоже в магазине.
— Кто это тут осмелился произнести имя Митчелла? Я думала, это табу и нарушившего его ожидает суровая кара.
эйчел одним глотком осушила свой стакан.
— Табу снимается. Знаешь, я вдруг поняла, что вовсе не прочь поговорить о нем.
— Вот как?
— Не притворяйся, будто ты очень удивлена.
— А что о нем говорить, — вздохнула Марджи. — Он твой муж, вот и все.
Если ты его любишь, тем лучше для тебя. Если не любишь, в этом тоже нет ничего ужасного. Устройся так, чтобы ни в чем от него не зависеть. Живи собственной жизнью. И он не сможет тебе ни в чем помешать. О, гляди-ка, что за чудное явление.
Официант, который приближался к ним с очередной порцией мартини на подносе, решил, что Марджи имеет в виду его, и расплылся в ослепительной улыбке.
— Это я про выпивку, детка, — уточнила Марджи. Улыбка несколько померкла. — Но ты тоже очень мил. Как тебя зовут?
— Стефано.
— Стефано, — повторила Марджи. — Что ты нам посоветуешь заказать из здешней стряпни, Стефанов. Только помни, эйчел голодна как волк, а я на диете.
— Коронное блюдо нашего повара — морской окунь, слегка потушенный в оливковом масле, с соусом из…
— Хорошо, уговорил. Принеси мне ваше коронное блюдо. Ты как насчет окуня, эйчел?
— Я предпочла бы мясо.
— О, — многозначительно вздернула бровь Марджи.
— У леди кровожадное настроение. Какие будут предложения, Стефано?
С официанта неожиданно слетела вся самоуверенность.
— Ну… не знаю… кажется, у нас есть… — забормотал он.
— Может, остановишься на обычном бифштексе? — предложила Марджи.
Это окончательно убило Стефано.
— Боюсь, мы не сможем быстро подать вам бифштекс, — выдавил он из себя, заливаясь краской. — Бифштексы в меню не указаны.
— Бог ты мой! — с притворным возмущением воскликнула Марджи, явно забавляясь смущением молодого человека. — Чтобы в нью-йоркском ресторане не подавали простого бифштекса? Куда катится этот мир?!
— Да не хочу я бифштекс, — перебила ее эйчел.
— Дело не в том, хочешь ты или не хочешь, — не унималась Марджи. — Тут вопрос принципа. Ну, если бифштекса от вас не дождешься, предлагай что-нибудь другое. Не оставаться же бедняжке эйчел голодной.
— У нас есть котлеты из ягненка с миндально-имбирным соусом, — выпалил официант.
— Ладно, котлеты так котлеты. Конечно, эйчел предпочла бы кусок мяса с кровью, но что с вас возьмешь.
Официант, довольный тем, что проблема наконец разрешилась, торопливо удалился.
— Ну и вредная ты, — сказала эйчел, когда он скрылся из виду.
— Уверяю тебя, этот малый получил огромное удовольствие. Большинство мужчин в глубине души обожает, когда над ними издеваются.
— По-моему, тебе стоит это записать.
— Что именно?
— Свои содержательные наблюдения над человеческой природой.
— Увы, при ближайшем рассмотрении они кажутся вовсе не такими уж содержательными, — тяжело вздохнула Марджи. — Как и я сама. Я способна произвести впечатление, но только на приличном расстоянии. — Она невесело рассмеялась. — А почему ты не пьешь? Номер тринадцатый вовсе не плох.
— С меня хватит, — сказала эйчел. — И так голова кружится. Марджи, хватит подогревать мое любопытство, что ты хотела мне сказать?
— Хорошо.
.. хотя ничего особенного я и не собиралась говорить. Дело в том, лапочка, что тебе надо устроить себе небольшие каникулы.
— Я только что их устроила.
— Боже, поездка домой — это совсем не то. Это не каникулы, а наказание. Тебе надо поехать туда, где ты сможешь быть собой. В кругу семьи это невозможно.
— Я вижу, ты что-то придумала?
— Ты была на Гавайях?
— По пути в Австралию мы с Митчем останавливались в Гонолулу.
— Кошмар, — изрекла Марджи.
— Ты имеешь в виду Австралию или Гонолулу?
— И то и другое. Нет, в Гонолулу ты не поедешь. Ты поедешь на Кауаи. На Остров Садов.
— Никогда о нем не слышала.
— Детка, это самое прекрасное место на земле. Настоящий рай. Клянусь тебе. Иначе, как рай, его не назовешь. — Марджи сделала глоток мартини. — И мне известно про один уютный домик, что стоит в маленькой бухте на Северном берегу, в пятидесяти ярдах от воды. Изумительный домик.
Ты даже представить себе не можешь, до чего он чудесный. Правда, никакой фантазии не хватит, чтобы представить, как там хорошо. Ты думаешь я преувеличиваю, рисуя какую-то идиллию, но… действительность лучше всяких слов.
— Неужели?
Как только Марджи начала рассказывать о домике на берегу, голос ее упал до хриплого шепота, и теперь она говорила так тихо, что эйчел пришлось наклониться вперед.
— Знаю, это звучит глупо… и не слишком убедительно. Но это место, где… черт побери, даже не знаю, как точнее сказать… место, где до сих пор иногда происходит… нечто чудесное.
— Все это очень заманчиво, — улыбнулась эйчел.
Никогда прежде она не видела Марджи в таком волнении и теперь была тронута. Ее циничная приятельница, любительница выпить, неожиданно превратилась в маленькую девочку, которая, захлебываясь от восторга, рассказывает о сказочной стране. Восторг Марджи был столь искренним, что почти убедил эйчел в существовании этой страны.
— А кому принадлежит сей дивный домик?
— А, вот это самое интересное, — расплылась в улыбке Марджи и подняла указательный палец, словно призывая эйчел ко вниманию. — Он принадлежит нам.
— Кому это — нам?
— Женщинам Гири.
— Как это?
— Очень просто. Мужчинам запрещено даже приближаться к этому месту. Такова древняя семейная традиция.
— Откуда же она пошла?
— Я думаю, этот обычай завела мамочка Кадма. Она, кажется, была закоренелой феминисткой. А может, дом появился еще до нее. Честно говоря, я не знаю точно. Как бы то ни было, сейчас там никто не живет. Парочка местных жителей иногда приходит, чтобы вытереть пыль, подстричь лужайку и все такое, но дом стоит пустой.
— А Лоретта? Она туда не ездит?
— Она была там вскоре после того, как вышла замуж за Кадма. По крайней мере, она так говорит. Но сейчас она не оставляет своего ненаглядного муженька ни днем, ни ночью.
Думаю, боится, что стоит ей отвернуться, как он немедленно изменит свое завещание. О, кстати… раз мы вспомнили о юридических вопросах… — И она указала взглядом на столик Сесила. Адвокат и его спутница как раз вставали. — Ему предстоит несколько занятных часов. Судя по виду, в постели эта штучка весьма изобретательна.
— Внешность бывает обманчива, — возразила эйчел. — Может, она будет лежать как бревно.
— Может, и так, — согласилась Марджи.
— Надеюсь, он нас не заметит, — сказала эйчел, провожая глазами идущего к дверям Сесила.
— А я, наоборот, надеюсь, что заметит, — злорадно ухмыльнулась Марджи.
И тут Сесил, словно услышав ее слова, оглядел ресторан и наткнулся на них взглядом. эйчел потупилась, от души желая, чтобы он их не узнал. Марджи, напротив, тихонько пробормотала «вот это здорово» и радостно помахала рукой.
— Что ты наделала? — укоризненно вздохнула эйчел. — Они идут к нам. И зачем тебе это?
— Только не упоминай про Кауаи, — торопливо прошептала Марджи.
— Это наш маленький секрет.
— Здравствуйте, милые дамы, — расплылся в улыбке Сесил. Блондинку он оставил у дверей. — Вы так спрятались в этом уголке, что я едва вас увидел.
— О, вы же нас знаете, — улыбнулась в ответ Марджи. — Мы с эйчел — сама скромность и застенчивость. Не любим быть на виду. В отличие от… — и она выразительно взглянула на подругу Сесила. — Как, кстати, ее зовут?
— Амброзина.
— Слишком длинное имя для такого маленького бриллианта, — заметила Марджи.
— О да, она — настоящая драгоценность, — с неожиданным пылом заявил Сесил.
— И похоже, настоящая блондинка, — без всякого намека на иронию сказала Марджи. — Она актриса?
— Фотомодель.
— Ну конечно. И вы помогаете ей сделать первые шаги. Как это мило с вашей стороны, Сесил.
Улыбка сползла с лица адвоката.
— Я должен идти. Нехорошо заставлять ее ждать, — сказал он и добавил, обращаясь к эйчел: — Я утром видел Митчелла.
Мне искренне жаль, что дела складываются подобным образом. — Он протянул руку и слегка коснулся запястья эйчел. — Но, будем надеяться, все еще наладится. И если вам потребуется помощь… — эйчел с подчеркнутым недоумением посмотрела на руку Сесила, и он оставил ее запястье в покое. В тоне его неожиданно зазвучали уже не игривые, а отеческие нотки. — Я всегда к вашим услугам, эйчел. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы разрешить возникшие проблемы к взаимному удовлетворению сторон.
— Надеюсь, Сесил, нам удастся прийти к согласию.
— Иначе и быть не может, — изрек он. Теперь он скорее напоминал врача, который успокаивает умирающего пациента. — Все будет прекрасно, эйчел. Если хотите…
— Я думаю, эйчел поняла, что может на вас рассчитывать, — прервала его Марджи.
— Да, конечно… Было очень приятно встретить вас, эйчел. И Марджи тоже… Я всегда рад видеть вас, Марджи…
— В самом деле?
— В самом деле, — повторил Сесил и наконец направился к своей подружке, которой затянувшееся ожидание явно начинало надоедать.