МАСТЕРРРњР•РР?РўРЈРЎ [150] Р’РЎРџРћРњР?НАЕТ ВЕЛЛР?НГТОНА
МАСТЕРРРњР•РР?РўРЈРЎ [150] Р’РЎРџРћРњР?НАЕТ ВЕЛЛР?НГТОНА
|
40 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 1 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 2 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 3 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 4 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 5 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 6 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 7 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 8 страница | ВСЕВР?ДЯЩЕЕ РћРљРћ 9 страница | Читайте также:
|
Красноватое тление обессиленного газового рожка. Гулкое, ритмичное бряцание и визг “проходческой торпеды” Брюнеля. Тридцать шесть штопором свитых клыков из лучшей бирмингемской стали с неустанной энергией вгрызаются в зловонный пласт древней лондонской глины.
Обеденный перерыв, мастер-сапер Джозеф Пирсон достал из жестяного судка солидный кусок мясного, пропитанного застывшим соусом пирога.
– Да, СЏ встречался СЃ великим Мэллори. – Его голос гулко отражается РѕС‚ клепаных чугунных тюбингов, похожих РЅР° ребра кита. – РќРµ то чтобы нас РІСЂРѕРґРµ как познакомили, РЅРѕ это точно был РѕРЅ, левиафанный Мэллори, – что СЏ, РЅРµ видел его СЃРЅРёРјРєРѕРІ РІ газетах? Р? РѕРЅ был совсем близко, РЅСѓ РІРѕС‚ РІСЂРѕРґРµ как ты РѕС‚ меня сейчас. “Лорд Джеффериз? – РіРѕРІРѕСЂРёС‚ РѕРЅ РјРЅРµ, Р° сам весь удивленный Рё злой. – Знаю СЏ Джеффериза! Долбаный ублюдок, тюрьма РїРѕ нему плачет!”
Мастер Пирсон победно ухмыляется, в красном свете тускло поблескивают золотой зуб и золотая серьга.
– Р? чтоб РјРЅРµ провалиться, если этому Джефферизу РЅРµ загнали полсапога РІ зад сразу, как только смрад кончился, Рё РЅРµ посмотрели, какой РѕРЅ там ученый. РЈР¶ это РІСЃРµ РѕРЅ Рё сделал, левиафанный Мэллори, тут СѓР¶ Рё Рє бабке РЅРµ ходить. Р’РѕС‚ СѓР¶ кто точно аристократ РѕС‚ РїСЂРёСЂРѕРґС‹, так это РѕРЅ, Мэллори.
– Я видел этого бронтозавруса, – кивает подмастерье Дэвид Уоллер; его глаза блестят. – Мощная штука!
– Я сам работал в туннеле в пятьдесят четвертом, когда наткнулись на слоновьи зубы. – Мастер Пирсон, сидящий на втором ярусе лесов, закрывает судок, покачивает тяжелым резиновым сапогом и чуть ерзает на водонепроницаемой циновке, вытаскивая из кармана шахтерской робы небольшую бутылку.
– Французская шипучка, Дэви. Ты же первый раз внизу, нужно отметить.
– РќРѕ ведь это же РЅРµ положено, СЃСЌСЂ? Рто же против инструкций?
Пирсон извлекает пробку – без хлопка, без пены.
– Хрен с ним, – подмигивает он, – это ж твой первый, второго первого не будет.
Вытряхнув из жестяной кружки мелкие чаинки, он наполняет ее шампанским.
– Выдохлось, – огорченно вздыхает подмастерье Уоллер.
– Давление, салага, – смеется Пирсон, потирая мясиситый, с красными прожилками нос. – Подожди, пока поднимешься на поверхность.
Вот тогда оно вспенится прямо у тебя в кишках. Запердишь, как жеребец.
Подмастерье Уоллер осторожно отхлебывает из кружки. Сверху доносится звон железного колокола.
– Клеть спускается, – говорит Пирсон, торопливо затыкая бутылку. Он заталкивает ее в карман, допивает шампанское, вытирает тыльной стороной ладони рот.
Сквозь мембрану из провощенной кожи с клоачной медлительностью продавливается заостренная, как пуля, клеть. Достигнув дна, она шипит, скрипит и останавливается.
Выходят двое. На старшем бригадире обычная шахтерская роба, кожаный фартук и каска.
Второй, высокий седовласый старик, одет в черный фрак, его блестящий цилиндр обвязан черным шелковым крепом, черный атласный галстук заколот крупным, с голубиное яйцо, бриллиантом или – тусклый красноватый свет не позволяет сказать уверенно – рубином. Старик освещает себе путь латунным фонарем, его брюки, так же как и брюки бригадира, заправлены в высокие, по колено, резиновые сапоги.
– Великий Мастер Рмеритус, – испуганно выдохнул РџРёСЂСЃРѕРЅ, вскакивая РЅР° РЅРѕРіРё. Подмастерье Уоллер следует его примеру.
Они стоят навытяжку и смотрят сверху вниз, как Великий Мастер идет по туннелю к вгрызающейся в грунт “торпеде”.
Великий Мастер их не замечает, разговаривает только с бригадиром, холодно и властно. Он освещает узким лучом света недавно уложенные тюбинги, проверяет крепежные болты, уплотнение швов. У фонаря нет обычной ручки – Великий Мастер несет его, зацепив блестящим стальным крючком, высовывающимся из пустого рукава.
– Странно он как-то одет, – еле слышно шепчет Уоллер.
– Он все еще в трауре, – так же тихо отвечает Пирсон.
– А-а, – кивает подмастерье, глядя на Великого Мастера. – Так долго?
– Он же Великий, то есть Мастер, он же был с лордом Байроном вроде как в друзьях.
Р? лорда Бэббиджа, Рё его РѕРЅ тоже знал. Еще СЃРѕ смутных времен, РєРѕРіРґР° РІСЃРµ РѕРЅРё прятались РѕС‚ веллингтоновской полиции. РћРЅРё Р¶ тогда Рё лордами-то РЅРµ были – РЅСѓ там, если Рё были, то РЅРµ такими, как потом, настоящими радикальными лордами – так просто, мятежники Рё подстрекатели, Рё Р·Р° РїРѕРёРјРєСѓ РёС… была награда. Так Великий Мастер, РѕРЅ спрятал РёС… РІ шахте – это был РїСЂСЏРјРѕ настоящий партийный штаб. Радикальные лорды РЅРµ забыли этой помощи, какую РѕРЅ РёРј оказал, РІРѕС‚ почему РјС‹ Рё есть считай что главный радикальный профсоюз.
– Рђ-Р°…
– РћРЅ же, Дэйви, РѕРЅ же великий человек! Р? железом закрепить, Рё РїРѕСЂРѕС…РѕРј взорвать – РѕРЅ РІРѕ всем самый лучший.
Таких больше бабы РЅРµ рожают…
– Так ему что же, уже под восемьдесят?
– Р? РІСЃРµ еще как огурчик.
– А нам нельзя, сэр, как вы думаете – может, спустимся вниз, посмотрим на него поближе? Может, я даже пожму этот его знаменитый крюк?
– Хорошо, парень, только ты это, чтобы прилично. Безо всяких там ругательных слов.
Они спускаются на дощатый настил, торопятся догнать Великого Мастера.
Грохот “торпеды” неожиданно переходите вой. Начинается суматоха – такое изменение тембра чаще всего грозит неприятностями, на пути попался либо плавун, либо подземная река, либо еще какая гадость.
Пирсон и подмастерье со всех ног несутся в забой.
Р?Р·-РїРѕРґ тридцати шести острых стальных Р±СѓСЂРѕРІ летят ошметки РјСЏРіРєРѕР№ черной РіСЂСЏР·Рё, РѕРЅРё ложатся РІ вагонетки откатчиков жирными, быстро оплывающими комками. Время РѕС‚ времени звучат вялые, приглушенные хлопки – вскрываются газовые карманы. РќРѕ РІСЃРµ РІСЂРѕРґРµ Р±С‹ обошлось – РІ туннель РЅРµ рвется, сметая РІСЃРµ РЅР° своем пути, РІРѕРґР°, РЅРµ ползет вязкая, неудержимая масса плавуна. Рабочие осторожно двигаются вперед, поближе Рє Великому Мастеру; СЏСЂРєРёР№, резко очерченный луч его фонаря медленно двигается РїРѕ фронтальной поверхности забоя.
В зеленовато-черной грязи проступают желтоватые комья, похожие на плотно утоптанный снег.
– Рто чего, кости? – РіРѕРІРѕСЂРёС‚ РѕРґРёРЅ РёР· рабочих, морщась РѕС‚ неприятного гнилостного запаха. – Р?скопаемые какие-то…
Гидравлика “торпеды” резко вдавливает ее в мягкую, почти не оказывающую сопротивления массу, кости летят в забой сплошным потоком.
– Кладбище! – кричит Пирсон. – Мы нарвались на кладбище!
Но слишком уж глубоко проложен туннель, и слишком уж густо лежат здесь кости, перепутанные, как сучья в буреломе, и не зря к гнилостной вони примешивается острый запах серы и извести.
– Чумная яма! – в ужасе кричит бригадир, и рабочие бросаются прочь, оступаясь и падая.
Бригадир сбрасывает пар, раздается громкое шипение, “торпеда” вздрагивает и замирает.
За все это время Великий Мастер не шелохнулся.
Он отставляет фонарь, ворошит своим крюком груду выброшенной “торпедой” земли, подцепляет за глазницу череп, вытаскивает его, осматривает.
– Р’РѕС‚ так РІРѕС‚. – Его голос гулко прорезает мертвую тишину. – Р–РёР» ты, жил…
РђР—РђРРўРќРђРЇ ЛЕДР? РџРР?РќРћРЎР?Рў НЕСЧАСТРР•
– Азартная леди – несчастье для всех своих близких.
Когда игральные машины вытряхнут ее сумочку, она тайком относит свои драгоценности на Ломбард-стрит, чтобы вновь и вновь искушать фортуну суммами, полученными от ростовщиков! Потом, к огорчению горничных, она распродает свой гардероб; она превышает кредит у тех, с кем ведет дела, отдает свою честь на откуп друзьям в призрачной надежде отыграться.
Р?горная лихорадка равно губительна как для рассудка, так Рё для эмоций. Насколько горячечны, нездоровы надежда Рё страх, радость Рё гнев, сожаление Рё досада, вспыхивающие РІ тот момент, РєРѕРіРґР° переворачивается карта, срываются СЃ места сверкающие машины, выбрасываются игральные кости! Кто РЅРµ вспыхнет негодованием РѕС‚ РѕРґРЅРѕР№ уже мысли, что женские чувства, РёР· века посвящаемые детям Рё мужу, извращаются столь мерзостным образом.
Глубочайшая скорбь, вот, что испытываю я, когда смотрю, как мучительно бьется Азартная Леди в тисках своей недостойной, греховной страсти, когда вижу ангельское лицо, пылающее бесовской одержимостью!
По неисповедимой мудрости Господней почти все, что развращает душу, разлагает также и плоть. Запавшие глаза, осунувшееся лицо, мертвенная бледность – вот они, непременные признаки играющей женщины. Ее утренний сон не в силах возместить низменные полночные бдения. Я долго и пристально вглядывался в лицо Азартной Леди. Да, я внимательно наблюдал за ней.
РЇ видел, как РІ РґРІР° часа ночи ее, полумертвую, силой уводили РёР· ее крокфордского РёРіРѕСЂРЅРѕРіРѕ ада, призраком казалась РѕРЅР° РІ нечистом СЃРёСЏРЅРёРё газовых ламп…
Прошу вас, вернитесь РЅР° место, СЃСЌСЂ. Р’С‹ – РІ Доме Господнем. Должен ли СЏ понимать ваши слова как СѓРіСЂРѕР·Сѓ, СЃСЌСЂ? Да как РІС‹ смеете! Мрачные времена наступили, поистине черные времена! РЇ РіРѕРІРѕСЂСЋ вам, СЃСЌСЂ, как РіРѕРІРѕСЂСЋ всем собравшимся здесь прихожанам, как скажу всему свету, что СЏ РІСЃРµ это видел, ямногажды наблюдал, как ваша королева машин предается этим мерзейшим беспутствам…
Помогите! Остановите его! Остановите! Боже, меня застрелили! Я убит! Убивают! Неужели никто не может его остановить?!
ВЫБОРЗА Р’РђРњР?, ДЖЕНТЛРМЕНЫ
(В разгар парламентского кризиса 1855 года лорд Брюнель созвал свой кабинет министров и обратился к нему с речью.
Выступление премьер-министра записано его личным секретарем в стенографической системе Бэббиджа.)
Джентльмены, я не могу припомнить ни единого случая, когда какой-либо представитель партии или кабинета министров вступился бы – пусть даже случайно – за меня в стенах парламента. Я не обижался, не жаловался и терпеливо ждал, делая то малое, что было в моих силах, чтобы защитить и расширить мудрое наследие покойного лорда Байрона, залечить безрассудные раны, нанесенные нашей партии чрезмерным усердием молодых ее членов.
Но ни малейших изменений в том презрении, с которым, судя по всему, относитесь ко мне вы, уважаемые джентльмены, так и не последовало.
Напротив, последние РґРІР° РґРЅСЏ РІ Парламенте оживленно обсуждается постановка РЅР° голосование РІРѕРїСЂРѕСЃР° Рѕ недоверии, СЃ особым СѓРїРѕСЂРѕРј РЅР° недоверие Рє главе правительства. Рта РґРёСЃРєСѓСЃСЃРёСЏ была отмечена более чем обычными нападками РІ РјРѕР№ адрес, Рё РЅРё РѕРґРёРЅ РёР· вас, членов моего кабинета, РЅРµ сказал РЅРё слова РІ РјРѕСЋ защиту.
Как РІ подобных обстоятельствах можем РјС‹ успешно расследовать дело РѕР± убийстве преподобного Алистера Роузберри? Постыдное, атавистическое преступление, злодейски совершенное РІ стенах христианской церкви, запятнало репутацию партии Рё правительства, Р° также возбудило серьезнейшие сомнения относительно наших намерений Рё нашей честности.
Р? как же сможем РјС‹ искоренить преступные тайные общества, чья сила Рё дерзость возрастают день ото РґРЅСЏ?
Господь свидетель, джентльмены, что я никогда не искал настоящего своего поста. Более того, я сделал бы все, что угодно, совместимое с моей честью, чтобы его избежать. Но я должен либо быть хозяином в парламенте, либо уйти в отставку – предоставив нацию так называемому руководству людей, чьи намерения стали за последнее время абсолютно ясными. Выбор за вами, джентльмены.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| | | следующая страница ==> | |
| Р’ СМУТНЫЕ Р’РЕМЕНА | | | РЎРњР•РРўР РњРђРРљР?Р—Рђ ГАСТР?НГСА |
