Книга Божество пустыни читать онлайн. Смит уилбур серия древний египет

Уилбур Смит. Чародей

Древний Египет - 3

Той, что снова пробудила во мне любовь, – Мохинисо.

Души Чингисхана и Омара Хайяма воплотились для меня в ней, озаряющей мир чистейшим сиянием идеального жемчуга.

Я прошу читателей помнить, что «Чародей» – художественное произведение. Многие места, описанные мной, действительно существуют, но некоторых никогда не было, или, по крайней мере отдельные, например Аварис, давно потеряны и забыты. Галлала – именно такой случай. Источник Таиты тысячу лет назад высох, а затем землетрясение разрушило город до основания.

Точно так же большинство персонажей в книге вымышлены – даже Таита жил только в моем воображении.

Уилбур Смит

* * *

Подобно развертывающей кольца змее, цепь боевых колесниц, стремительно вилась по дну глубокой долины. Держась за передний щит ведущей колесницы, мальчик смотрел вверх на обступившие их утесы. Отвесная скала, будто сотами, была пронизана зияющими входами в могилы древних. Темные отверстия глядели на него как беспощадные глаза легиона джиннов. Принц Нефер Мемнон содрогнулся и стал смотреть вдаль, украдкой сложив пальцами левой руки знак, отвращающий зло.

Он оглянулся на колонну и увидел, что со следующей колесницы сквозь клубящиеся облака пыли на него смотрит Таита. Пыль тонким слоем покрыла старика и его колесницу, и луч солнечного света, проникший до дна этой глубокой долины, блестел на частицах слюды так, что Таита, казалось, светился, будто воплощение одного из богов. Нефер виновато склонил голову, устыдившись того, что старик заметил его мимолетный суеверный страх. Никому из принцев крови Дома Тамоса не пристало выказывать подобную слабость, особенно ему, сейчас, когда он стоит на пороге зрелости. Однако Таита знал его как никто другой, ведь, наставник Нефера с самого младенчества, он был ближе к принцу, чем родители или кровные братья. Выражение лица Таиты никогда не менялось, но даже издалека взгляд его стариковских глаз, проникал Неферу в самую душу. Видящий все, понимающий все.

Нефер опять отвернулся и встал в полный рост рядом с отцом, который щелкал вожжами и подгонял лошадей длинным кнутом. Внезапно долина впереди открылась в большой амфитеатр, где лежали холодные развалины города Галлала. При первом же взгляде на знаменитое поле битвы Нефер затрепетал. Таита еще молодым человеком сражался здесь, когда полубог Тан, господин Харраб, уничтожил темные силы, угрожавшие Египту. Это случилось более шестидесяти лет назад, но Таита поведал принцу о битве во всех подробностях и столь живо, что Нефер будто сам присутствовал там в тот роковой день.

Отец Нефера, бог и фараон Тамос, подвел колесницу к россыпи камней от разрушенных ворот и остановил лошадей. Позади сто колесниц одна за другой в точности повторили маневр, и колесничие спустились с площадок, чтобы напоить лошадей. Когда фараон открыл рот, намереваясь заговорить, пыль, покрывавшая его лицо, стала крошиться на щеках и осыпаться по груди.

– Мой господин!

В ответ фараон приветствовал Великого Льва Египта, господина Нага, командующего его войском и любимого друга.

– Прежде чем солнце коснется вершин, мы должны оказаться далеко отсюда. Я хочу совершить ночной переход к Эль-Габару.

Синяя военная корона на голове Тамоса мерцала от слюдяной пыли, а глаза с крошечными влажными комочками грязи в уголках были налиты кровью, когда он взглянул на Нефера.

– Вас с Таитой я оставлю здесь.

Хотя Нефер знал, что возражать бесполезно, он все-таки решил: попытка не пытка. Войско шло на врага. Замысел фараона Тамоса был таков: двинуться в обход к югу через Большие Барханы и найти путь между горькими натровыми озерами, чтобы напасть на врага с тыла и пробить в центре его войска брешь, в которую могли бы хлынуть египетские легионы, собранные и ожидающие на берегу Нила напротив Абнуба.

Уилбур Смит. Божество пустыни

Древний Египет - 5

Ты рядом со мной, и я не поменялся бы местом и с царями.

Атон помигал глазками, утонувшими в глубоких складках жира, оторвал взгляд от лежащей между нами доски бао и посмотрел на двух юных царевен дома Тамоса, которые нагишом резвились в прозрачных водах лагуны.

– Они уже не дети, – заметил он вскользь без тени сладострастной заинтересованности. Мы сидели лицом к лицу на открытой террасе под крышей из пальмовых листьев возле одной из лагун великой реки Нил.

Я знал, что словами о девочках он хочет отвлечь мое внимание от следующего хода камнями бао. Атон не любит проигрывать и не слишком разборчив в средствах достижения победы.

Атон всегда занимал одну из самых верхних строк в моем перечне старых верных друзей. Как и я, он евнух и когда-то был рабом. Тогда-то – задолго до созревания – хозяин и выделил его за исключительный ум и сообразительность. Он хотел сохранить и развить эти качества, так, чтобы их не исказила и не испортила похоть. Поскольку Атон был очень ценной собственностью, хозяин, чтобы оскопить его, нанял самого известного в Египте врача. Хозяин давно мертв, а Атон высоко поднялся из рабов. Сейчас он управитель дворца фараона в Фивах, а еще ему подчиняется огромная сеть доносчиков, шпионов и соглядатаев, раскинутая по всему цивилизованному миру. Только одной службе уступает его паутина – моей. В этом, как и во многом другом, между нами существует дружеское соперничество, и мало что приносит нам большее наслаждение и удовлетворение, чем дающий преимущество удачный ход в этой игре.

Я наслаждаюсь его обществом. Он забавляет и часто удивляет меня своим добрым советом и неожиданной точкой зрения. Иногда он подвергает испытанию мое искусство за доской бао. И обычно очень щедр на похвалы. Но в основном служит оселком для моего ума.

Мы оба посмотрели на Бекату, младшую из царевен – она моложе сестры на два года, хотя догадаться об этом трудно, потому что для своих лет она высока, у нее уже сформировались груди, и соски задорно торчат в холодной воде лагуны. Она гибка, проворна и смешлива. С другой стороны, нрав у нее очень переменчив. Черты благородные, сильный круглый подбородок, красиво изогнутые губы. Густые волосы сверкают на солнце искрами. Все это она унаследовала от отца. И хотя для нее еще не распустился красный цветок женственности, я знал, что это время близко.

Я люблю ее, но, сказать по правде, ее старшую сестру люблю чуть больше.

Техути – старшая сестра, прекраснейшая из двух. Когда я смотрю на нее, мне кажется, что я снова вижу ее мать. Царица Лостра была единственной большой любовью моей жизни. Да, я любил ее, как мужчина любит женщину. Ибо в отличие от моего друга Атона был оскоплен в зрелом возрасте, уже познав радость, которую дарит женское тело. Правда, моя любовь к царице Лостре так и не получила развития, поскольку меня оскопили до ее рождения, но, не утоленная, эта страсть была тем более яростной. Я нянчил Лостру, когда она была ребенком, провел ее сквозь долгую полную радости жизнь, советовал ей и охранял ее, отдавал ей себя всецело. И держал ее за руки, когда она умирала.

Прежде чем уйти в подземное царство, Лостра прошептала мне слова, которые я никогда не забуду:

– В своей жизни я любила только двух мужчин. Ты, Таита, один из них.

Слаще слов я никогда не слышал.

Я спланировал ее царскую усыпальницу, я руководил строительством, я уложил в эту усыпальницу некогда прекрасное, а потом иссохшее тело Лостры и хотел вслед за ней уйти в подземное царство. Но я знал, что не могу этого сделать, потому что должен заботиться о ее детях, как заботился о ней. И, право, это бремя не было тяжким, ибо эти священные подопечные наполнили смыслом мою жизнь.

В шестнадцать лет Техути уже вполне сформировавшаяся женщина. Кожа у нее блестящая и безупречная. Руки и ноги стройные и изящные, как у танцовщицы, – или как части большого лука ее отца, который я вырезал для него и который положил на крышку его саркофага, когда запечатал его могилу.