Михайло Ломоносов "Древняя российская история" (1766г.). Древняя российская история ломоносов
Ломоносов и Российская история — Славянская культура
За что Ломоносов был приговорен к смертной казни? И кто был заинтересован в похищении научной библиотеки Михаила Ломоносова и в сокрытии, и, скорее всего, в уничтожении его многочисленных рукописей, над которыми он трудился в течении всей своей жизни?
М.В. Ломоносов попал в опалу из-за своих разногласий с немецкими учеными, составлявшими в XVIII веке костяк Академии наук. При императрице Анне Иоанновне в Россию хлынул поток иностранцев.
Начиная с 1725 года, когда была создана Российская академия и до 1841 года, фундамент русской истории переделывали прибывшие с Европы плохо говорящие по-русски, но быстро становившимися знатоками русской истории следующие «благодетели» русского народа, заполонившие историческое отделение Российской Академии:
Коль Петер (1725), Фишер Иоганн Эбергард (1732), Крамер Адольф Бернгард (1732), Лоттер Иоганн Георг (1733), Леруа Пьер-Луи (1735), Мерлинг Георг (1736), Брем Иоганн Фридрих (1737), Таубер Иоганн Гаспар (1738), Крузиус Христиан Готфрид (1740), Модерах Карл Фридрих (1749), Стриттер Иоган Готгильф (1779), Гакман Иоганн Фридрих (1782), Буссе Иоганн Генрих (1795), Вовилье Жан-Франсуа (1798), Клапрот Генрих Юлиус (1804), Герман Карл Готлоб Мельхиор (1805), Круг Иоганн Филипп (1805), Лерберг Август Христиан (1807), Келер Генрих Карл Эрнст (1817), Френ Христиан Мартин (1818), Грефе Христиан Фридрих (1820), Шмидт Иссак Якоб (1829), Шенгрен Иоганн Андреас (1829), Шармуа Франс-Бернар (1832), Флейшер Генрих Леберехт (1835), Ленц Роберт Христианович (1835), Броссе Мари-Фелисите (1837), Дорн Иоганн Альбрехт Бернгард (1839). В скобках указан год вступления названного иностранца в Российскую Академию.
Идеологи Ватикана обратили свой взор на Русь. Без лишнего шума в начале XVIII века в Санкт-Петербург направляются один за другим будущие создатели российской «истории», ставшие впоследствии академиками, Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер, Г.З. Байер и мн. др. В виде римских «заготовок» в карманах у них лежали: и «норманнская теория», и миф о феодальной раздробленности «Древней Руси» и возникновении русской культуры не позднее 988 г. н.э. и прочая дребедень. Фактически иностранные ученые своими исследованиями доказывали, что «восточные славяне в IX—X веках были сущими дикарями, спасенными из тьмы невежества варяжскими князьями». Именно Готлиб Зигфрид Байер выдвинул норманнскую теорию становления Российского государства. По его теории «прибывшая на Русь кучка норманнов за несколько лет превратила «темную страну» в могучее государство».
Непримиримую борьбу против искажений русской истории вел Ломоносов и он оказался в самой гуще этой борьбы. В 1749 - 1750 годах он выступил против исторических взглядов Миллера и Байера, а также против навязываемой немцами "норманнской теории" становления России. Он подверг критике диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа российского», а также труды Байера по русской истории.
Ломоносов нередко ссорился с иностранными коллегами, работавшими в Академии наук. Кое-где цитируется его фраза: «Каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина!» Утверждается, что фраза адресована Шлёцеру, который «создавал» российскую «историю».
М. Ломоносова поддержали многие русские ученые. Член Академии наук, выдающийся русский машиностроитель А.К.Мартов подал в Сенат жалобу на засилье иностранцев в русской академической науке. К жалобе Мартова присоединились русские студенты, переводчики и канцеляристы, а также астроном Делиль. Ее подписали И. Горлицкий, Д. Греков, М. Коврин, В. Носов, А. Поляков, П. Шишкарев.
Смысл и цель их жалобы совершенно ясны - превращение Академии Наук в русскую НЕ ТОЛЬКО ПО НАЗВАНИЮ. Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов. Комиссия увидела в выступлении А.К.Мартова, И.В.Горлицкого, Д.Грекова, П.Шишкарева, В.Носова, А.Полякова, М.Коврина, Лебедева и др. "бунт черни", поднявшейся против начальства» [215], с.82.
Русские ученые, подавшие жалобу, писали в Сенат: "Мы доказали обвинения по первым 8 пунктам и докажем по остальным 30, если получим доступ к делам" [215], с.82. «Но... за "упорство" и "оскорбление комиссии" были арестованы. Ряд из них (И.В.Горлицкий, А.Поляков и др.) БЫЛИ ЗАКОВАНЫ В КАНДАЛЫ И "ПОСАЖЕНЫ НА ЦЕПЬ". Около двух лет пробыли они в таком положении, но их так и не смогли заставить отказаться от показаний. Решение комиссии было поистине чудовищным: Шумахера и Тауберта наградить, ГОРЛИЦКОГО КАЗНИТЬ, ГРЕКОВА, ПОЛЯКОВА, НОСОВА ЖЕСТОКО НАКАЗАТЬ ПЛЕТЬМИ И СОСЛАТЬ В СИБИРЬ, ПОПОВА, ШИШКАРЕВА И ДРУГИХ ОСТАВИТЬ ПОД АРЕСТОМ ДО РЕШЕНИЯ ДЕЛА БУДУЩИМ ПРЕЗИДЕНТОМ АКАДЕМИИ.
Формально Ломоносов не был среди подавших жалобу на Шумахера, но все его поведение в период следствия показывает, что Миллер едва ли ошибался, когда утверждал: "господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто подавал жалобу на г-на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии". Недалек был, вероятно, от истины и Ламанский, утверждающий, что заявление Мартова было написано большей частью Ломоносовым. В период работы комиссии Ломоносов активно поддерживал Мартова... Именно этим были вызваны его бурные столкновения с наиболее усердными клевретами Шумахера - Винцгеймом, Трускотом, Миллером.
Синод православной христианской церкви также обвинил великого русского ученого в распространении в рукописи антиклерикальных произведений по ст.ст. 18 и 149 Воинского Артикула Петра I, предусматривавшим смертную казнь. Представители духовенства требовали сожжения Ломоносова. Такая суровость, по-видимому, была вызвана слишком большим успехом вольнодумных, антицерковных сочинений Ломоносова, что свидетельствовало о заметном ослаблении авторитета церкви в народе. Архимандрит Д. Сеченов — духовник императрицы Елизаветы Петровны — был серьезно встревожен падением веры, ослаблением интереса к церкви и религии в русском обществе. Характерно, что именно архимандрит Д. Сеченов в своем пасквиле на Ломоносова, требовал сожжения ученого.
Комиссия заявила, что Ломоносов "за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, И К НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ" ПОДЛЕЖИТ СМЕРТНОЙ КАЗНИ, или, в крайнем случае, НАКАЗАНИЮ ПЛЕТЬМИ И ЛИШЕНИЮ ПРАВ И СОСТОЯНИЯ. Указом императрицы Елизаветы Петровны Михаил Ломоносов был признан виновным, однако от наказания освобожден. Ему лишь вдвое уменьшили жалованье, и он должен был «за учиненные им предерзости» просить прощения у профессоров.
Герард Фридрих Миллер собственноручно составил издевательское «покаяние», которое Ломоносов был обязан публично произнести и подписать. Михаил Васильевич, чтобы иметь возможность продолжить научные исследования, вынужден был отказаться от своих взглядов. Но на этом немецкие профессора не успокоились. Они продолжали добиваться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии.
Около 1751 года Ломоносов приступил к работе над «Древней российской историей». Он стремился опровергнуть тезисы Байера и Миллера о «великой тьме невежества», якобы царившей в Древней Руси. Особый интерес в этом его труде представляет первая часть - «О России прежде Рюрика», где изложено учение об этногенезе народов Восточной Европы и прежде всего славян-русов. Ломоносов указал на постоянное передвижение славян с востока к западу.
Немецкие профессора-историки решили добиться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии. Эта "научная деятельность" развернулась не только в России. Ломоносов был ученым с мировым именем. Его хорошо знали за границей. Были приложены все усилия, чтобы опорочить Ломоносова перед мировым научным сообществом. При этом в ход были пущены все средства. Всячески старались принизить значение работ Ломоносова не только по истории, но и в области естественных наук, где его авторитет был очень высок. В частности, Ломоносов был членом нескольких иностранных Академий - Шведской Академии с 1756 года, Болонской Академии с 1764 года [215], с.94.
"В Германии Миллер инспирировал выступления против открытий Ломоносова и требовал его удаления из Академии" [215], с.61. Этого сделать в то время не удалось. Однако противникам Ломоносова удалось добиться назначения АКАДЕМИКОМ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ Шлецера [215], с.64. «Шлецер... называл Ломоносова "грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей"» [215], с.64. Итак, как мы видим, Ломоносову ставили в вину ЗНАНИЕ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ.
«Вопреки протестам Ломоносова, Екатерина II назначила Шлецера академиком. ПРИ ЭТОМ ОН НЕ ТОЛЬКО ПОЛУЧАЛ В БЕСКОНТРОЛЬНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, НАХОДЯЩИЕСЯ В АКАДЕМИИ, НО И ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ВСЕ, ЧТО СЧИТАЛ НЕОБХОДИМЫМ, ИЗ ИМПЕРАТОРСКОЙ БИБЛИОТЕКИ И ДРУГИХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Шлецер получал право представлять свои сочинения непосредственно Екатерине... В черновой записке, составленной Ломоносовым "для памяти" и случайно избежавшей конфискации, ярко выражены чувства гнева и горечи, вызванной этим решением: "Беречь нечево. Все открыто Шлецеру сумасбродному. В российской библиотеке несть больше секретов"» [215], с.65.
Миллер и его соратники имели полную власть не только в самом университете в Петербурге, но и в гимназии, готовившей будущих студентов. Гимназией руководили Миллер, Байер и Фишер [215], с.77. В гимназии "УЧИТЕЛЯ НЕ ЗНАЛИ РУССКОГО ЯЗЫКА... УЧЕНИКИ ЖЕ НЕ ЗНАЛИ НЕМЕЦКОГО. ВСЕ ПРЕПОДАВАНИЕ ШЛО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ЛАТИНСКОМ ЯЗЫКЕ... За тридцать лет (1726-1755) гимназия не подготовила ни одного человека для поступления в университет" [215], с.77. Из этого был сделан следующий вывод. Было заявлено, что "единственным выходом является выписывание студентов из Германии, так как из русских подготовить их будто бы все равно невозможно" [215], с.77.
Эта борьба продолжалась в течение всей жизни Ломоносова. "Благодаря стараниям Ломоносова в составе академии появилось несколько русских академиков и адъюнктов" [215], с.90. Однако "в 1763 году по доносу Тауберта, Миллера, Штелина, Эпинусса и других, уже другая Императрица России Екатерина II "ДАЖЕ СОВСЕМ УВОЛИЛА ЛОМОНОСОВА ИЗ АКАДЕМИИ" [215], с.94.
Но вскоре указ об его отставке был отменен. Причиной была популярность Ломоносова в России и признание его заслуг иностранными академиями [215], с.94. Тем не менее, Ломоносов был отстранен от руководства географическим департаментом, а вместо него туда был назначен Миллер. Была сделана попытка "ПЕРЕДАТЬ В РАСПОРЯЖЕНИЕ ШЛЕЦЕРА МАТЕРИАЛЫ ЛОМОНОСОВА ПО ЯЗЫКУ И ИСТОРИИ" [215], с.94.
Последний факт очень многозначителен. Если даже еще при жизни Ломоносова были сделаны попытки добраться до его архива по русской истории, то что уж говорить о судьбе этого уникального архива после смерти Ломоносова. Как и следовало ожидать, АРХИВ ЛОМОНОСОВА БЫЛ НЕМЕДЛЕННО КОНФИСКОВАН СРАЗУ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ И БЕССЛЕДНО ПРОПАЛ. Цитируем: "НАВСЕГДА УТРАЧЕН КОНФИСКОВАННЫЙ ЕКАТЕРИНОЙ II АРХИВ ЛОМОНОСОВА. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ БИБЛИОТЕКА И ВСЕ БУМАГИ ЛОМОНОСОВА БЫЛИ ПО ПРИКАЗАНИЮ ЕКАТЕРИНЫ ОПЕЧАТАНЫ ГР.ОРЛОВЫМ, ПЕРЕВЕЗЕНЫ В ЕГО ДВОРЕЦ И ИСЧЕЗЛИ БЕССЛЕДНО" [215], с.20. Сохранилось письмо Тауберта к Миллеру. В этом письме «не скрывая своей радости Тауберт сообщает о смерти Ломоносова и добавляет: "НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ граф Орлов велел приложить печати к его кабинету. Без сомнения в нем должны находиться бумаги, которые не желают выпустить в чужие руки"» [215], с.20.
Смерть Михаила Ломоносова тоже была внезапной и загадочной, и ходили слухи о его преднамеренном отравлении. Очевидно, то что нельзя было сделать публично, его многочисленные недруги довершили скрытно и тайно.
Таким образом, "творцы русской истории" - Миллер и Шлецер - добрались до архива Ломоносова. После чего эти архивы, естественно, исчезли. Зато, ПОСЛЕ СЕМИЛЕТНЕЙ ПРОВОЛОЧКИ был, наконец, издан - и совершенно ясно, что под полным контролем Миллера и Шлецера, - труд Ломоносова по русской истории. И то лишь первый том. Скорее всего, переписанный Миллером в нужном ключе. А остальные тома попросту "исчезли". Так и получилось, что имеющийся сегодня в нашем распоряжении "труд Ломоносова по истории" странным и удивительным образом согласуется с миллеровской точкой зрения на историю. Даже непонятно - зачем тогда Ломоносов так яростно и столько лет спорил с Миллером? Зачем обвинял Миллера в фальсификации русской истории, [215], с.62, когда сам, в своей опубликованной "Истории" так ПОСЛУШНО СОГЛАШАЕТСЯ с Миллером по всем пунктам? Угодливо поддакивает ему в каждой своей строчке.
Изданная Миллером по "Ломоносовским черновикам" история России, можно сказать, написана под копирку, и практически ничем не отличается от милеровсого варианта Российской истории. Это же касается и другого русского историка - Татищева, опять таки изданного Миллером лишь после смерти Татищева! Карамзин же, почти дословно переписал Миллера, хотя и тексты Карамзина после его смерти не раз подвергались редакции и переделке. Одна из последних таких переделок произошла после 1917 года, когда из его текстов были убраны все сведения о варяжском иге. Очевидно, таким образом, новая политическая власть, пыталась сгладить недовольство народа, от засилья иностранцев в большевистском правительстве.
Следовательно, ПОД ИМЕНЕМ ЛОМОНОСОВА БЫЛО НАПЕЧАТАНО СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО ЛОМОНОСОВ НА САМОМ ДЕЛЕ НАПИСАЛ. Надо полагать, Миллер с большим удовольствием ПЕРЕПИСАЛ первую часть труда Ломоносова после его смерти. Так сказать, "заботливо подготовил к печати". Остальное уничтожил. Почти наверняка там было много интересной и важной информации о древнем прошлом нашего народа. Такого, чего ни Миллер, ни Шлецер, ни другие "русские историки" никак не могли выпустить в печать.
Норманнской теории до сих пор придерживаются западные учёные. И если вспомнить, что за критику Миллера, Ломоносов был приговорён к смертной казни через повешивание и год отсидел в тюрьме в ожидании приговора, пока не пришло царское помилование, то понятно, что в фальсификации русской истории были заинтересованы руководство Российского государства. Российскую историю писали иностранцы, специально для этой цели выписанные императором Петром I из Европы. И уже во времена Елизаветы, самым главным «летописцем» стал Миллер, прославившийся ещё и тем, что прикрываясь императорской грамотой, ездил по русским монастырям и уничтожал все сохранившиеся древние исторические документы.
Немецкий историк Миллер – автор "шедевра” русской истории нам рассказывает, что Иван IV был из рода Рюриковичей. Сделав такую незамысловатую операцию, Миллеру было уже нетрудно оборвавшийся род Рюриковичей с их несуществующей историей приживить к истории России. Вернее зачеркнуть историю Российского царства и заменить её историей Киевского княжества, чтобы потом сделать заявление, что Киев – мать русских городов (хотя Киев по законам русского языка должен был быть отцом). Рюрики никогда не были царями в России, потому что такого царского рода никогда не существовало. Был безродный завоеватель Рюрик, который пытался воссесть на русский престол, но был убит Святополком Ярополковичем. Подделка русской истории бросается в глаза сразу же при чтении «русских» «летописей». Поражает обилие имён князей, правивших в разных местах России, которые нам выдаются за центры России. Если, например, какой-нибудь князь Чернигова или Новгорода, оказывался на русском престоле, то должна была быть какая-то преемственность в династии. А этого нет, т.е. мы имеем дело или с мистификацией, или с завоевателем, воцарившемся на русском престоле.
Наша изуродованная и извращённая история России, даже через толщу многократных миллеровских мистификаций, кричит о засилье иноземцев. История России, как и история всего Человечества была придумана вышеперечисленными «специалистами-историками». Они были не только специалистами по фальсификации историй, они были также специалистами, по фабрикации и подделке летописей.
Как верно заметила в своём комментарии одна из наших участниц сообщества Людмила Шиканова: Всё больше появляется фактов, что история России была сознательно искажена. Много находят свидетельств о высокой культуре и грамотности наших предков в древние времена. Найдены берестяные письма написанные на глаголице (нашей родной азбуке, а не на навязанной нам кириллице) и письма написаны обычными крестьянами. Но почему-то это скрывается. Мы знаем подробную историю нашей страны только от царствования Рюриков, а что было до этого нам почти ничего не известно. Почему это делается и кому это выгодно, вот в чём вопрос.
И сейчас в наших школах и высших учебных заведениях ученики и студенты изучают историю России по учебникам, во многом написанным на деньги заокеанского мецената Джорджа Сороса. А как известно, "кто оплачивает банкет, тот и заказывает музыку!"
В.И.Жиглов
Похожие статьи:
Документальные фильмы → Серые кардиналы России (весь сериал) 2009 SATRip
События → Разгонять несогласных в Москве будут чеченцы из армии академика Кадырова
СССР → Мастер и московиты
Наука и технологии → О тайне природы и о том, кто должен её разгадать
Книги → Русская Евгеника. Под редакцией В. Б. Авдеева
Рейтинг
последние 5
slavyanskaya-kultura.ru
Ломоносов - Древняя Российская История
М.В.ЛОМОНОСОВ
"Древняя Российская История"
Главы из книги
Глава 9О ПРОИСХОЖДЕНИИ И О ДРЕВНОСТИ РОССОВ. О ПРЕСЕЛЕНИЯХ И ДЕЛАХ ИХ
Не тщетно западные нынешних веков писатели российский народ за роксолан признавают, хотя в том у них и нет доказательства, которое я вывожу в следующих.
Аланов и роксоланов единоплеменство из многих мест древних историков и географов явствует, и разность в том состоит, что алане общее имя целого народа, а роксолане речение, сложенное от места их обитания, которое не без основания производят от реки Раа, как у древних писателей слывет Волга. Плиний аланов и роксоланов вместе полагает. Роксолане у Птоломея переносным сложением называются аланорси. Имена аорси и роксане или россане у Страбона точное единство россов и аланов утверждают, к чему достоверность умножается, что они обои славенского поколения были, затем что сарматам единоплеменными от древних писателей засвидетельствованы и потому с варягами-россами одного корене.
Сие преселением их к варяжским берегам, как следует, обстоятельнее означится. Вейссель из Богемии наводит, что от востока в Пруссию пришли амакосовии, алане, венды. Об аланах и вендах из вышепока-занных известно, что они славяне и с россанами единоплеменные. По Гелмолдову свидетельству алане были смешаны с курландцами, единоплеменными варягам-россам. Ругенские славяне назывались сокращенно ранами, то есть с реки Ры (Волги), и россанами.
А как сей народ на помянутом месте весьма размножился, произошли великие споры. Для прекращения оных выбран королем Видевит, или Вейдевут, из алан, для знатности и разума и по предложению от него к народу таковыя речи: «Когда бы вы пчел самих слепее не были, то бы споры ваши давно скончались. Домостройные в прочем люди, довольно знаете, что пчельному рою один владетель повелевает, прочие внимают послушанию. Он один каждому труды разделяет: ленивых и к делу неспособных выгоняет из улья, как из гражданского общества; прочие пчелы в назначенных трудах обращаются прилежно; не дают себе покоя, пока работы своей в совершенстве не увидят. Сие, что по вся дни перед глазами своими примечаете, благоразумным подражанием употребите в свою пользу. Назначьте себе государя, которого повелительству поручите свою вольность. Пусть он судит ваши распри, отвращает обиды и убийства, защищает правду и печется о всеобщей безопасности. И дабы сие производить мог прямо по должности, дайте ему полную власть живота и смерти над всеми». Сею речью преклонясь, знатнейшие нарекли его своим государем и объявили всенародно. Вейдевут принял на себя притом чин верховного жреца, положил в народе порядок и в будущи времена узаконил, чтобы после смерти его наследник был в летах престарелых, становит благочестием и знающий дела священные.
Таковое преселение алан волжеских, то есть россан или россов, к Балтийскому морю происходило, как видно по вышепоказанных авторов свидетельствам, не в один раз и не в краткое время, что и по следам, доныне оставшимся, явствует, которыми городов и рек имена почесть должно.
Рось-река, от западо-южной стороны впадающая в Днепр, и другие того ж имени воды в российских пределах, а особливо город Старая Руса, доказывают бывшие в древность жилища россов, преселившихся от Волги к западу, которые по своему имени новые поселения называли, как и восточное плечо реки Немени проименовали, наподобие других пресельников. Русою; как, например, от Волги назывались болгары дунайские, Троя, Антенором созданная на берегу Адриатическом — во имя прежнего отечества, также новая Ишпания, Франция, Англия и другие новые преселения, и в самой славенской Померании новые Римы.
Длугош свидетельствует, что во время междоусобной войны Иулия Кесаря и Помпея некоторое число римлян, оставив Италию, на южных берегах варяжских поселились и создали город, проименовав его Ромово, который долго там был столичным. Из польского летописца Матвея Меховского согласный сему довод имеем, что в Пруссию преселилось много римского народу и разделилось по Пруссии, Литве и Жмуди. Знатнейшие места, где идолов почитали, по своему отечеству Ромо-вы называли. Итак, весьма недивно, что в остатках древнего прусского языка, то есть в употребительном в некоторых прусских деревнях, также в Курландии, Жмуди и Литве, весьма много вмешано слов латинских, с коими готские от сообщества с норманцами и ливонские по соседству великую произвели в нынешнем наречии отмену.
В начале о славянех показано, что они от востока, из Азии в Европу, на запад в разные времена разными дорогами преселились; то же явствует из вышеписанно-го и следующего о россах, славенских варягах. В Азии роксолане не обинулись стать противу военачальников храброго на востоке царя Митридата Евпатора. Но два столетия едва минуло, оказали свою силу и мужество на западе. Когда Оттон Сильвий взведен был на высочайшую степень в Римском государстве, воспоследовали великие междоусобные несогласия и кровопролития и уже не было времени смотреть на обстоятельства и движения внешних народов; роксолане, разбив часть римского войска, ворвались в Мизию. Разными римлянам оказанными примерами своего мужества толь сильными почитались, что от Римского государства содержались на деньгах, дабы оное защищали от нападения варварских народов, и как при Адриане кесаре наемные деньги их умалились, против римлян сильно вооружились, что уведав, Адриан удовольствовал их в требовании и тем успокоил.
Имя роксолан по сем времени писателям среднего веку изветно было купно с гетами или готами. Ерманарик король остроготский, за храбрость свою по завладении многими северными народами сравнен был от некоторых с Аленсандром Великим, имел у себя войско роксоланское и за свирепство от роксолан лишен жизни. Сониоль или Сонильду, знатную роксоланскую женщину, велел разорвать лошадьми за убег мужа. Братья ее Cap и Аммий, отмщая смерть сестрину, Ерманарика в бок прокололи; от раны умер ста десяти лет. Хотя ж россаны по большой части в полуночные страны уклонились и со сродными себе аланами, как по вышеписанному видно, у берегов Балтийского моря поселились, однако оттуда с готами в Италию ходили и назывались от историков аланами, сциррами и ругиянами.
Радегаст, славянин именем, родом ружанин, нашествием своим с великим войском произвел несказанный страх в Италии и в самом Риме внутренний бунт между христианами и неверными. Аларик, Рима победитель, почитается от Претория за ружанина, затем что Прокопий оного острова жителей готами именует и что готы к избранию ружанских князей в свои короли склонны были. В пример служат, кроме Радегаста и Аларика, готские короли из Ругии — Губа, Гумулх, Иллибалд, Видомир, также Одоацер, который с турцилингами, сциррами и герулами напал на Италию, Августула кесаря со владения свергнул, и его падением Римская империя разрушилась. Всего геройства в Италии южных варягов описывать пространно не позволяет место, и разные их проименования скрывают точно принадлежащую им военную славу, которая в Греции была больше ведома.
Константин Порфирогенит, царь греческий, в Администрации пишет, что россы издревле также до Египта ездили морем. Итак, недивно, что Нестор называет Черное море Росским для частого россов по нему хождения. За обыкновенность сих варягов ходить на римские области явствует из многократных военных нападений на восточную часть оныя, то есть на Грецию и на самый Царьград, которые походы от начала первых князей российских продолжались даже до первого разделения Российския державы на разные княжения, что в следующей части довольно окажется в обстоятельном описании.
studfiles.net
Михайло Ломоносов "Древняя российская история" (1766г.): a_velezar14
Книга Русского ученого- превопроходца Михаила Васильевича Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины князя Ярослава первого или до 1054 года» вышла только после его смерти, в 1766 году.
Русской историей Ломоносов занимался ещё в 1749, но систематические исследования в этом направлении он начал с 1751, постепенно собрав по подлинным документам "Древнюю Российскую историю от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года" (1—2 части), опубликованную в 1766, и "Краткий Российский летописец с родословием" (1760), представляющий собой перечень важнейших событий до эпохи Петра I включительно. Ломоносов выступал с критикой норманской теории, отрицавшей самостоятельное развитие русского народа.
Ломоносов не успел издать свои труды по истории при жизни... После его смерти они были отредактированы Миллером и опубликованы. Недавно учёными проводились исследования по стилю изложения данной книги. От Ломоносова осталось процентов 30, а остальное- изложение Миллера.Когда читаешь данную книгу то сложно понять, в чём были принципиальные разногласия между Ломоносовым и Миллером, а если учесть, что Миллер редактировал данную книгу, то всё становится понятно.Вообще должны были выйти три тома,а вышел один.
Эта книга явилась крупнейшим событием, как в Русской истории, так и в Русской художественной литературе.
Известно, что в те времена научные труды по истории ценились, как некое прозаическое художественное произведение, где упор делался не на качество и количество излагаемого фактического материала, а на характер и манеру изложения материала и на ораторское искусство самого автора.
А именно ораторским искусством Михайло Ломоносов и смог пробить себе дорогу к мировому признанию.
Как известно, работал Ломоносов в окружении открытых врагов России, считавших своим основным долгом принизить и испоганить все, принадлежащее Русскому народу.
Книга Ломоносова явилась первой и едва ли не единственной научной работой, написанной Русским автором.
«Древняя российская история…» Михайла Ломоносова заинтересует многих трезвомыслящих читателей, пытающихся найти в океане лжи маленькую капельку правдивой информации.
a-velezar14.livejournal.com
Ломоносов против лживой русской истории
Фальсификации в истории России
В XVIII в. разразилась настоящая война за русскую историю. Лжеакадемикам, выполнявшим политический заказ, противостоял великий русский учёный Михайло Васильевич Ломоносов. Его пытливый ум и жаркое сердце не могли смириться с засильем иностранцев в Российской академии наук, с остервенением взявшихся за перепись русской истории.
Масштабы фальсификаций в русской истории можно оценить, приведя такие цифры. Со дня основания Российской академии наук и до 1824 г. её членами были всего лишь трое русских из 34-х академиков-историков! Это Ломоносов, Устяров и Ярцов. 117 лет длилась иностранная оккупация процесса написания истории.
Война за русскую историю.
Сегодня нам известны имена самых злостных пакостников тех лет. Это «великие русские» (!) историки Шлёцер, Миллер и Байер. Эти ребята имели бесконтрольный доступ к любым историческим документам. Сколько таких документов было подчищено и подделано можно только догадываться. Например, во многих летописях отсутствуют листы именно раннего исторического прошлого. Таким образом, создавалась почва для нормандской теории. Очень удачно и ко времени пришёлся пожар 1812 г., в котором сгорели подлинники: Троицкая летопись и "Слово о полку Игореве". Но, несомненно, апогеем их работы служит редактирование Радзивиловской летописи с плавным вытеканием из неё нормандской теории, против которой открыто выступал М. В. Ломоносов. В "Кратком летописце", основываясь на свидетельствах античных историков, он доказывал, что славянские народы имели значительное влияние в Македонии, Истрии, Далмации и во Фракии; и даже «весьма много» способствовали разрушению Рима. Неоднократно критиковал диссертацию Миллера и труды Байера, показывая предвзятость и ложь, изложенную в его трудах. Заявлял во всеуслышание, что у русской истории украли минимум 1 500 лет, установив отчёт о начале государственности с призвания Рюрика, который и норманом-то не был. Это никак не вязалось с новой исторической картиной, которую так усердно писали немцы. Лжеучёные пытались всячески дискредитировать имя Михайло Васильевича, писали пасквили и давили на первых лиц государства (Елизавету, Екатерину II), пытались добиться его исключения из Академии наук. Ломоносов даже сидел в тюрьме 7 месяцев за поддержку жалобы, поданной Нартовым о положении дел в Академии (см. ниже). Многих тогда сослали в Сибирь, Горлицкого казнили, зато наградили Тауберта и Шумахера (руководители Академии).
Маразм крепчал.
После назначения Блюментроста президентом Академии наук, а Шлёцера - секретарём и Академиком по истории, руководство гимназией также отдали немцам. Мало кто знает, что занятия в гимназии проходили на немецком языке, которого молодые студенты совершенно не знали. А преподаватели совсем не владели русским. Гимназия за 30 лет не подготовила ни одного студента для поступления в высшие заведения. А так как русские обучению не поддаются, решили привозить студентов из Германии. На жалобу Нартова в Сенат, правительство ответило арестами, казнями и ссылками.
После смерти М. В. Ломоносова бесследно пропал весь его архив по русской истории. Удивляться не приходится, т.к. ещё при жизни, бессовестные воры нашей истории предприняли попытку передать Шлёцеру архивы Ломоносова по русскому языку. Черновики Татищева постигла та же участь. Его работы, нисколько не подтверждённые черновиками, издали после его смерти.
Вот что пишет Тауберт Миллеру в своей записке:
На другой день после его (Ломоносова) смерти граф Орлов велел приложить печати к его кабинету. Без сомнения, в нём должны находиться бумаги, которые не желают выпустить в чужие руки.
Низкий поклон вам, Михайло Васильевич! Помним дела ваши светлые и радения бескорыстные за историю русскую, за правду-матушку. Имя ваше не затмят веков седины. Честь и хвала вам, великий муж своей страны с великой историей!
< Назад
Вперёд >
slavyane.org
М.В. Ломоносов: «Древняя российская история до 1054 года»
Литературная судьба переводов «древней российской истории» М. В. ломоносова вышедшая в 1766 г., уже после смерти Ломоносова, его «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года» явилась крупным событием не только в русской исторической науке, но и в русской литературе. Как известно, почти во всех европейских литературах до начала XIX в. история рассматривалась как часть художественной прозы, отличавшаяся от последней не манерой изложения, а характером используемого материала. Исторические произведения ценились преимущественно за красноречие, а не за документальную точность при освещении событий. Ораторские произведения Ломоносова конца 40-х — начала 50-х годов XVIII в. создали ему заслуженную славу крупнейшего русского прозаика, и именно поэтому Елизавета Петровна пожелала прочитать историю России, написанную «штилем господина Ломоносова». Однако работа над историей затянулась, и книга Ломоносова появилась в свет, когда в европейской историографии стали предьявляться новые требования к историческим трудам. Да и в России во второй половине 60-х годов XVIII в. наряду с долго еще державшимися традициями стали появляться иные взгляды на задачи и стиль трудов по истории.
Все это не могло не сказаться на литературной судьбе «Древней российской истории» Ломоносова.
Это была первая работа по истории России, выпущенная после напечатания в 1674 г. в Киеве «Синопсиса», составление которого приписывается Иннокентию Гизелю.
Академия наук в самом же начале своей деятельности наряду с целым рядом научных задач поставила и вопрос об изучении истории России. Первые статьи на исторические темы были напечатаны в «Комментариях» Академии Т.-З. Байером, крупным ученым, вполне владевшим научными методами своего времени. Однако полное незнание русского языка ограничило круг доступных ему источников; в результате этого статьи Байера не являлись подлинными исследованиями по истории России. Несколько позднее Г.-Ф. Миллер также стал заниматься русской историей, но очерки по истории Киевской Руси, напечатанные им в первых томах «Sammlung Russischer Geschichte», свидетельствуют о том, что он, как и Байер, не владел в то время русским языком. Тексты летописи ему переводили переводчики Академии наук, среди них был и И.-В. Паузе, в ряде случаев допустивший неточность в своих переводах. Вследствие этого у Миллера имеется ряд ошибок, которые внесли путаницу в вопросы начального периода русской истории.
В 1730-х годах писал свою «Историю Российскую» В. Н. Татищев, но издана она была значительно позднее, в 1769—1784 гг.
В 1747—1748 гг. Ломоносов принимал участие в обсуждении исторических работ Миллера в Академии наук, — очевидно, уже тогда его интересовала история России и он знакомился с источниками.
В 1749 г. Академия наук отвергла речь, приготовленную Миллером для произнесения в день тезоименитства Елизаветы Петровны, о происхождении народа и имени российского. В этой борьбе активную роль, со свойственной ему горячностью, принимал Ломоносов.
Миллер в своей приготовленной речи не сумел должным образом прославить русский народ. Вероятно, это натолкнуло И. И. Шувалова на мысль поручить написание русской истории русскому человеку. Через И. И. Шувалова Ломоносов получил «всемилостивейшее повеление» написать историю. С этого времени начинается планомерное изучение Ломоносовым источников и в Академию представляются отчеты о ходе работы.
С точки зрения научного подхода к материалам и исторических выводов «Древняя российская история» стоит неизмеримо выше «Синопсиса», статей Байера и Миллера.
К сбору материала для составления истории Ломоносов приступил в 1751 г., привлекая, в противоположность Т.-З. Байеру и Г.-Ф. Миллеру, не только иностранные, но и русские источники. В течение трех лет он изучал русские летописи и законодательные акты, сличая разные списки между собой, ознакомился с тогда еще не напечатанной «Историей Российской» В. Н. Татищева, где в первом томе разобран ряд источников. Большое внимание Ломоносов уделил античным и византийским писателям, пользовался сочинениями западных историков. К 1758 г. первый том был готов, в 1759 г. он начал печататься.
Ломоносов сам приостановил печатание, ему не понравилось избранное им оформление — ссылки на источники, как было тогда принято, были помещены на полях, примечания автора — под текстом. Он решил свои «филологические изыскания» перенести в конец книги. Вторично рукопись была им представлена в Академию в 1763 г., но аппарата примечаний он не успел дать. Книга вышла после смерти автора, с кратким предисловием Шлецера; впоследствии Шлецер жаловался, что это предисловие было в Академии переделано. Рукопись пропала, отпечатанные листы варианта были уничтожены; таким образом, «филологические изыскания» Ломоносова были утрачены; они не обнаружены и до сих пор.
«Древняя российская история» состоит из двух частей: «О России прежде Рурика» и «От начала княжения Рурикова до кончины Ярослава первого».
Первую часть Ломоносов посвятил вопросу происхождения русского народа, доказывая его древность и наличие у него своей самостоятельной культуры. Ломоносов считал, что заселение славянами теперешней территории относится к древнейшим временам. В результате переселений произошло смешение народов, и в процессе эволюции русский народ образовался из слияния скифов, чуди (Ломоносов их считает одним народом) и славян: «В составлении Российского народа преимущество славян весьма явствует, ибо язык наш от славянского происшедший, немного от него отменился». Эти мысли для того времени были совершенно новыми. Вопрос о происхождении русских от Мосоха Ломоносов обходит осторожно: «… ни положить, ни отрещи не нахожу основания». Б. Д. Греков объясняет эту осторожность Ломоносова боязнью столкновения с церковной цензурой, которая могла в этом видеть попытку подрыва веры в священное писание.
Второй вопрос, в решении которого Ломоносов разошелся с норманистами Т.-З. Байером и Г.-Ф. Миллером (хотя их взгляды были господствовавшими, их разделял и В. Н. Татищев), — вопрос о происхождении Рюрика с братьями. Он называет их «варягами-россами», а не «руссами-шведами».
В России «Древняя российская история» была перепечатана в XVIII в. дважды в «Полном собрании сочинений» Ломоносова: в 1784—1787 и 1794 гг., оба раза в пятом томе. Серьезный труд В. Н. Татищева «История Российская» вышел только одним изданием, а «Синопсис» после 1766 г. был перепечатан Академией наук четыре раза, последнее издание относится к 1810 г.
Какой же интерес возбудила «Древняя российская история» у современников за рубежом, какие были сделаны переводы и какую оценку они получили?
Пользуясь имеющимися в Государственной Публичной библиотеке и Библиотеке Академии наук СССР периодическими изданиями, а также находящимися в Государственной Публичной библиотеке сочинениями иностранных авторов по истории России, мы попытаемся охарактеризовать отношение к «Древней российской истории» в Германии, Франции и Англии. Надо помнить, что, по тогдашним научным требованиям, авторы не были обязаны указывать и характеризовать использованные ими источники, поэтому прямая оценка труда Ломоносова встречается лишь в немногих сочинениях по истории России, авторы которых опирались на «Древнюю российскую историю».
На немецкий язык книга Ломоносова была переведена Г.-Я.-Х. Бакмейстером: Alte russische Geschichte von dem Ursprunge der Russischen Nation bis auf den Tod des Grossfürsten Jaroslaws des Ersten bis auf das Jahr 1054, abgefasst von Michael Lomonossov … Aus dem russischen ins Deutsche übersetzt. Riga und Leipzig, bei Johan Friedrich Hartknoch, 1768. 16 нн., 192 стр. «Предисловие переводчика» подписано Бакмейстером. Содержание этого предисловия не оставляет сомнений в том, что оно составлено самим переводчиком. Поэтому непонятно, почему в каталоге Парижской национальной библиотеки,2 в примечании к французскому изданию, немецкий перевод приписывается R** d’Hottal.
В переводе Бакмейстера сохранено предпосланное русскому изданию «Древней российской истории» предисловие; Бакмейстер указывает, что вся вторая часть книги заимствована Ломоносовым в основном из русских источников, чем его сочинение выгодно отличается от предшествующих и интересно для иностранцев. Если при переводе возникали неясности, то для точного уяснения смысла текста Бакмейстер привлекал подлинный источник, а цитаты сам переводил на немецкий язык с оригинала.
Перевод сделан Бакмейстером добросовестно, без искажения смысла (исключая некоторые мелкие неточности) и снабжен рядом подстрочных примечаний, разъясняющих текст. Примечания имеют разнообразный характер: иногда Бакмейстер приводит в латинской форме имена авторов и названия народов; поясняет русские географические названия, в частности указывает, что русские называют Варяжским морем Ost-See или что город Киев состоял из трех частей; дает толкование некоторых русских слов: гривна, тризна. В нескольких случаях Бакмейстер отсылает читателя за справками к очеркам Миллера.
Таким образом, перевод Бакмейстера надо признать не только добросовестным, но и доброжелательным. Этот перевод познакомил Европу, и в первую очередь Германию, с книгой Ломоносова. В Германии, где раньше, чем в других странах Европы, историю перестали рассматривать как художественную прозу, а стали видеть в ней самостоятельную науку, работа Ломоносова вызвала ряд откликов, большей частью недоброжелательных. Во многом, вероятно, это объясняется тем, что немецкие читатели были знакомы со статьями Байера и Миллера и новые, противоречащие им взгляды Ломоносова шли вразрез с установившимися и считавшимися авторитетными воззрениями.
Первая известная нам заметка появилась в «Allgemeine historische Bibliothek»3 в 1767 г., т. е. еще до поступления в продажу немецкого перевода. Автор ее резко отрицательно оценивает «Историю» Ломоносова: «Auszug aus einem Schreiben von St. Petersburg den 20 sten Febr. 1767. Von des verstorbenen Staatsrath und Professors der Chemie Lomonosov; Russische Historie sind 2 Theile (1766 auf 140 Quartseiten) herausgekommen: mehr wird nicht erscheinen. Der erste Theil ist unbrauchbar: denn er enthält ein Cewirre von Scythen, Sarmaten und Szuden, der zweite ist aus den Annalen und gehet bis 1054. Gott bewahre das Publicum vor solchen Russischen Historien». Далее, в заметке сообщается о том, что в России не один Ломоносов изучает русскую историю. Кроме него, А.-Л. Шлецер занимается сличением многочисленных списков летописи Нестора, разнящихся между собой, а Тауберт закончил первую часть «Российской исторической библиотеки», которая доведена до 1206 г.
Из характера этого отзыва явствует, что его автор был хорошо осведомлен в академических делах. Скорее всего, автором его был Шлецер, который придавал большое значение своей работе над летописями и у которого были обостренные отношения с Ломоносовым. В пылу спора по вопросам русской истории Ломоносов, со свойственной ему необузданностью, называл Шлецера «сумасбродным», говорил, «каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная к ним скотина».
Вероятнее всего Шлецером была инспирирована и резкая критика книги Ломоносова в издании Фридриха Николаи, где отзывы вообще бывали необоснованно резкими. Статья подписана «Nk» и принадлежит, видимо, перу самого издателя. Автор говорит, что покойный профессор Ломоносов, химик, не сможет больше бесчестить свою страну и вредить русской истории. Подобные истории писались в Германии 200 лет назад, когда не существовало исторической критики и ученых исследователей. Ошибки, которые по отдельности допустимы у разных историков, собраны у него все вместе. Ломоносов никогда не думал, что при использовании многочисленных бесценных русских летописей нужен критический подход. Без знания исторической науки вообще и работ по русской истории за последние сорок лет он одним мазком дает картину малоизвестного периода русской истории, до IX в., и говорит о скифах, сарматах, славянах и вендах так, как об этом говорили во времена до Байера его коллеги. О второй части работы Ломоносова сказано, что к ней нельзя относиться с доверием, так как русские летописи не опубликованы, среди них много апокрифических, и возможно, что неученый автор «Древней российской истории» выбрал неверные тексты.
И в этой рецензии явно чувствуется ход рассуждений, свойственных Шлецеру, особенно пропагандировавшему критический метод в истории. Не исключена возможность, что Николаи опирается на какие-то суждения Шлецера о «Древней российской истории», может быть на письма или беседы с ним.
В немецкой журналистике имеется отзыв на французский перевод (с немецкого) «Древней российской истории» с общей отрицательной оценкой книги, особенно первой ее части. Автор рецензии упрекает Ломоносова в том, что за недостатком исторических источников он пользуется для своей работы лингвистическим толкованием имен и историей слов и что он больше, чем другие писатели, допустил произвольных истолкований неясных текстов. Автор рецензии считает также, что французский переводчик недостаточно владел немецким языком.
На фоне этой резкой критики выделяется положительный отзыв Hartknoch’a. Его похвала книге Ломоносова и ее немецкому переводу понятна, так как он был издателем перевода. Интересно, что, давая положительную оценку второй части работы Ломоносова, он умалчивает о первой.
Французский перевод «Древней российской истории»8 вышел через год после немецкого: Histoire de la Russie depuis l’origine de la nation russe, jusqu’à la mort du grand Duc Jaroslavs premier. Par Michel Lomonossow, conseiller d’Etat … Traduit de l’allemand par M. E***. Augmentée de deux cartes géographiques. Paris, chez Guillyn, Dijon, chez François Des Ventes, 1769. К изданию приложены две карты южной и северной России. Перевод сделан Марком Антуаном Эду, плодовитым, но не всегда точным переводчиком XVIII в.
В предисловии Эду говорит, что в переводимом им сочинении речь идет о народе, о котором до сих пор известно мало. Отдаленность эпохи, географическое положение страны, незнание языка, скудость материалов способствовали тому, что все написанное о России окутано таким мраком, что невозможно отличить правду от вымысла. Для ознакомления с историей страны Эду обратился к Пуфендорфу, но не нашел там сведений. Ломоносов, русский по происхождению, хорошо владеющий родным языком и необходимыми материалами, составил историю своей страны. Он сделал все возможное, чтобы выполнить взятую на себя задачу; доказательством успеха работы служит появление немецкого перевода. Все в этом сочинении ново и занимательно. Переводчик просит его извинить, если в переводе обнаружатся ошибки, это произошло от сложности текста и трудности языка, с которого сделан перевод. Эду говорит: «… c’est moins à moi que le Public en est redevable, qu’à un homme (здесь сделана сноска и на полях вставлено: «M. le Baron d’Holbach») distingué par sa probité, ses lumières et son amour pour les lettres, lequel a eu la bonté de me prêter l’original Allemand».9 Это сообщение Эду показывает, что «История» Ломоносова не прошла незамеченной в кругу энциклопедистов, и Гольбах считал необходимым ознакомить с ней французских ученых, предоставив свой экземпляр книги для перевода.
Перевод Эду, следующий немецкому тексту Бакмейстера, не всегда, точен, в некоторых случаях это объясняется небрежностью. Он называет великую княгиню Ольгу императрицей; передавая эпизод с пророчеством жреца о смерти Олега, Эду пишет про коня: «…il l’envoya dans une province eloignée» («…он его отправил в отдаленную провинцию»), хотя у Бакмейстера текст Ломоносова переведен точно: «…поставить и кормить на особливом месте».
В некоторых случаях приходится подозревать Эду в сознательном пропуске текста. Во фразе: «Троя, Антенором созданная на берегу Адриатическом — во имя прежнего отечества, также новая Ишпания, Франция, Англия и другие новые преселения, и в самой славянской Померании новые Римы» — у Эду опущен конец, начиная со слов «во имя прежнего отечества». У Ломоносова фраза о том, что в прусский язык вошли многие латинские слова, кончается следующими словами: «с коими готские от сообщества с норманцами и ливонские по соседству великую произвели в нынешнем наречии отмену»; в переводе Эду эта часть отсутствует. Полностью опущена фраза: «Шведы и датчане, несмотря что у их грамота едва ли не позже нашего стала быть в употреблении, первых своих королей прежде рождества Христова начинают, описывая их домашние дела и походы». В рассказе о том, что для выбора человеческой жертвы «жрецы метали жеребей, который нарочно направили, чтобы пал на сына некоторого в Киеве жившего знатного варяга, христианство содержащавшего», опущено указание, что метание жребия было подтасовано и пало на варяга.
Сохранив почти все подстрочные примечания Бакмейстера, Эду добавил несколько новых: о том, что страна Wagren, или Wagerland, находится в Германии; объяснил слово «посадник». Любопытное примечание сделано к седьмой главе второй части, где Ломоносов говорит о кротости Владимира после крещения: «… когда и для достойной казни не хотел единого человека лишить жизни». Эду делает сноску: «La defunte imperatrice de Russie (Elissbeth) a imité son exemple» («Покойная русская императрица Елизавета подражала его примеру»).
Во французском переводе имеется несколько неточностей, связанных с тем, что в шрифте немецкого текста прописные буквы «К» и «R» по начертанию очень похожи. Там, где речь идет о Киеве, название передается правильно, но уже «по горам Киевским» переведено «les montagnes de Riewitsch», названы «Рий» вместо «Кий», «Рупала» вместо «Купала», «Роляда» вместо «Коляда».
В общем, перевод Эду можно признать немного вольным, но удовлетворительным.
Принято считать, что были три французских издания «Древней российской истории». Помимо указанного, второе: Histoire de la Russie, depuis l’origine de la nation Russe jusqu’à la mort du grand duc Jaroslaws premier. Par Michel Lomonossow… Traduit de l’Allemand par M****. Paris, chez Dupour, chez Gostard, 1773, и третье издание: Nouvelle histoire de la Russie, depuis l’origine de la nation Russe, jusqu’à la mort du Grand-Duc Jaroslaws premier. Par Michel Lomonossow… Traduit de l’Allemand par M. E***. Paris, chez Nyon, 1776.
Детальное сличение изданий показало, что все три издания отпечатаны с одного набора; очевидно, тираж не разошелся и дважды был пущен в продажу с новым титульным листом. В обоих переизданиях приложены те же карты России. В экземпляре третьего издания, хранящемся в Государственной Публичной библиотеке, имеются разрешение на печатание, королевская привилегия и список книг, продающихся у де-Вента, которые были приложены к первому изданию; это косвенно подтверждает, что в третьем издании механически заменен титульный лист.
К сожалению, мы не можем судить, вызвал ли французский перевод «Истории» Ломоносова интерес во Франции. Комплекты «Journal des Savants» за 1766—1776 гг. не полны как в Государственной Публичной библиотеке, так и в Библиотеке Академии наук СССР, и нет возможности сказать, появился ли в журнале отзыв на книгу. Можно предполагать, что особой популярностью она не пользовалась, что и заставило издателей выпускать ее в продажу под видом новых изданий.
Значительно позднее в «Biographie universelle» «Древняя российская история» оценена положительно: «Il entreprit aussi d’écrire l’histoire ancienne de sa nation; et le volume qu’il publia, résulta de recherches profondes, lui fit le plus grand honneur; далее указывается на наличие немецкого перевода и французского 1769 г. В каталоге Парижской национальной библиотеки приведено только первое издание 1769 г.; в личной библиотеке Вольтера книга вообще отсутствует. В Библиотеке Академии наук СССР также имеется только первое издание.
Судя по просмотренным сочинениям по истории России на иностранных языках, «Древняя российская история» Ломоносова была недостаточно широко известна за рубежом. В ряде работ упоминаются имена русских историков, но это имена академиков-немцев Байера, Миллера, позднее Шлецера, иногда имеются указания на «Синопсис»; в некоторых случаях упоминается «История России» Вольтера.
Даже Н.-Г. Леклерк, проживший несколько лет в России, избранный 11 апреля 1765 г. академиком, в своем трехтомном труде «Физическая, моральная, гражданская и политическая история древней России» упоминает только «Историю Российскую» Щербатова.
В своем пятитомном труде «История России» Левек дает список использованных им источников с краткой их характеристикой. Он пользовался рукописями, летописями и рядом работ русских историков. «Древнюю российскую историю» Ломоносова он характеризует следующим образом: «Auteur était le meilleur poète de sa nation et est en même temps un exellent ecrivain en prose; mais il n’avait pas cette saine critique qui est la première qualité d’un historien».
В 1802 г. вышел пятитомный труд А.-Л. Шлецера «Нестор». Шлецер довольно пренебрежительно отзывается о состоянии русской исторической науки: «Freilich hat man seit 120 Jahren, vorzüglich aber erst seit 40 Jahren, im Lande selbst Hand-Bücher und grössere Werke über die Landesgeschte, von der Synopsis an bis zur Kratk. (aja) Istor. (ja), durch Tat(iszew), Lom(onossov), Emin und Sczerb(atow) hindurch, drucken zu lassen; aber nicht Eines darunter ist von einem eigentlichen Geschichts-Gelehrten, an den doch die geringste aller Foderungen (!) wäre, dass er Latein, Deutsch und Französisch verstünde und auswärtige Bücher-Kentnisse besässe. Auch konnten jene Inländer schon deswegen nichts Brauchbares liefern, weil sie selbst noch keine gereinigten Quellen hatten aus denen sie schöpfen müssten».
О «Древней российской истории» Шлецер дает очень краткий отзыв: «So war also doch nun ein erträgliches Handbuch der Russischen Geschichte vorhanden».
На английский язык «Древняя российская история» не была переведена. Очевидно, в Англии Ломоносов был известен по ранним изданиям собраний сочинений, где в первых томах помещались его поэтические произведения и произведения, касающиеся русского языка. Первый по времени обнаруженный нами отзыв оценивает Ломоносова в основном как поэта и реформатора языка. Затем сказано: «Besides these various subjects Lomonosof made no inconsiderable figure in history, having published two small works relative to that of his own country… the second is the Antient (!) History of Russia, from the origin of the nation to the death of the great-duke Jaroslav I in 1054; a performance of great merit, as it illustrates the most difficult and obscure period in the annals of this country».
В третьем издании «Encyclopaedia Britannica Ломоносову посвящен целый столбец; после оценки его поэтических и прозаических произведений говорится о нем как о химике, и лишь в конце статьи дается оценка Ломоносова как историка, из слова в слово повторяющая фразы из книги Кокса.
Эта высокая оценка, по-видимому, долго держалась в Англии; в издании 1824 г. только упоминается «История» Ломоносова, о которой сказано: «сочинение большого достоинства».
Вторая историческая работа Ломоносова «Краткий российский летописец» пользовалась за рубежом большей известностью и чаще упоминалась. Она была переведена на английский язык (1767 г.) и дважды на немецкий (1765 и 1771 гг.). Хронологические таблицы русских князей постоянно использовались западными историками. Однако первые шесть страниц этой книги, где Ломоносов в конспективной форме повторил свои взгляды на происхождение русского народа, вызывали всегда резкие отзывы.
Современники не смогли оценить сделанного Ломоносовым крупного вклада в русскую историческую науку. Вопреки утверждениям Шлецера, Ломоносов применял подлинно научные методы изучения русских и иностранных источников, дал передовые для своего времени истолкования документов, создал представление о древней русской истории, близкое с современному, хотя не все его положения оказались правильными.
Как мы видели, заслуги Ломоносова в области истории были признаны в Англии, пробудили меньше интереса во Франции и вызвали резкие нападки в Германии. Это вполне объяснимо. Академия наук была гораздо ближе связана с немецким ученым миром; там несомненно было известно о борьбе Ломоносова с академиками Миллером и особенно Шлецером, придерживавшимися иных, чем он, взглядов на русскую историю, и это, конечно, при связях обоих его противников с современной им немецкой журналистикой, не могло не наложить отпечатка на отношение к «Истории» Ломоносова в Германии.
Исток
Скачать книгу «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года»
.jpg)
