Украденная история России - 5 Кем писалась история России. Древней российской истории

Читать книгу Древняя Российская история от начала княжения Рурикова до кончины Ярослава Первого Михаила Васильевича Ломоносова : онлайн чтение

Михайло ЛомоносовДревняя Российская история от начала княжения Рурикова до кончины Ярослава Первого

Глава 1О княжении Рурикове и о прочих князях и владетелях, призванных из варяг-россов

Рурик, самодержавства российского основатель и праотец многих государей, по прошению славян и чуди пришел к ним на княжение с двумя братьями, со всем родом и с варягами-россами1   862 года. Нестор.

[Закрыть]. К пребыванию сперва избрал Ладогу, хотя новгородские славяне были главные его просители и великость города больше приличествовала к столице. Посему кажется, что Рурик на слове их не совсем утверждался, ведая происходившие между ними межусобия. Ладога для всегдашнего проезду славян, варягов и чуди удобность подавала примечать движения недоброхотов его в Новегороде. Середний брат Синеус сел княжить на Беле-озере; меньший, Трувор, в Изборске.

Таким образом, по единой крови и по общей пользе согласные между собою государи, в разных местах утвердясь, шатающиеся разномысленных народов члены крепким союзом единодушного правления связали. Роптать приобыкшие новгородцы страшились Синеусова вспоможения Рурику, ибо он обладал сильным белозерским чудским народом, называемым весью. Трувор, пребывая в близости прежнего жилища, скоро мог поднять варягов к собственному и братей своих защищению. Итак, имея отвсюду взаимную подпору, неспокойных голов, которые на избрание Руриково не соглашались, принудили к молчанию и к оказанию совершенной покорности, так что, хотя Синеус по двулетном княжении скончался и Трувор после него жил недолго, однако Рурик в Великий Новгород преселился и над Волховым обновил город.

Единоначальствуя над многими землями, роздал боярам своим городы и области для управления и отпустил их с роды своими и со многими россами, особливо ж в Полотск, в Ростов и на Бело-озеро, дабы россы, соединясь со славянами и с чудью, один народ составили и тем бы укрепили общую тишину с его владением.

Видя Руриков разум и мужество, некто знатный новгородец, именем Вадим, человек, склонный к общенародному прежнему владению, и сам желал быть, по-видимому, в том участником или еще и главным, советовал с единомышленниками своими, как бы избыть от росской власти2   Новгородский летописец.

[Закрыть]. И, уповая на свою у новгородцев важность и на сообщников, говорил не закрытно, что Рурик пришел привесть их россам в рабство и в роды родов утвердить самодержавство. Услышав сии возмутительные речи и узнав умышление, Рурик Вадима с главными сообщниками предал смерти. И так иных грозою к боязни, иных властию к послушанию, иных правосудием и милостию к люблению приведши, на владении утвердился непоколебимо.

Державе его тогда покорны были от славенского языка: Новгород, Изборск и Полотск; из чудского народа: меря, весь и мурома, то есть Ростов, Бело-озеро и Муромская земля. Южные славяне, как поляне, кривичи, древляне, северяне и прочие, отчасти своими старейшинами управлялись, отчасти дань платили козарам. Северные славяне от новых своих владетелей прозвались россами.

Пришли из варяг с Руриком двое знатные бояре Осколд и Дир, которые в покое жить не обыкли, но любили всегда в военном деле упражняться. Сии просили, чтобы отпустить их с родом и с людьми своими к Царюграду поискать войною большего счастия. По уволении предприяли путь по Днепру вниз судами. В Полянской земле на горе увидели город и там живущих спросили, кому он подвластен? На сие от жителей ответствовано, что три брата – Кий, Щек и Хорев – построили сей город во имя старшего и уже их не стало. Жители платят дань козарам. Осколд и Дир поселились в Киеве, присовокупили к себе множество варягов и начали княжить над полянами, не завися от Рурика.

Утвердясь на владении, собрали войско и пошли на Царьград во время Михайла царя, в четвертоенадесять лето его державы3   Нестор, 866 год.

[Закрыть]. Будучи сей государь в походе против агарян у Черной реки, по вести, данной от епарха, в Царьград возвратился. Осколд и Дир, приставши к берегам греческим в двухстах судов и разорив окрестные места многим убийством, обступили город, и сам царь пробрался в него с нуждою. Вшед в Влахернскую4   В подлиннике Лахернскую.

[Закрыть] церковь с патриархом Фотием, слушал молебства во всю ночь. Ризу Богоматере с пением вынесши на берег, в воду погрузили в тихое время. Внезапно поднялась великая буря и росские суда, пригнав к берегу, разбила. Осколд и Дир, потеряв великое множество войска, с немногими остатками возвратились в Киев.

Глава 2О княжении Ольгове

Державствовав семнадцать лет в Новегороде, Рурик спокойно достиг кончины5   879 год.

[Закрыть]. Умирая поручил сына, еще младенца, Игоря и с ним княжение сроднику своему Ольгу. Сей по смерти его, желая умножить наследство Игорю и соединить единого племени славенские народы под едино владение, собрал войско из варяг, славян и чуди, взял некоторых кривичей и с ними пришел к Смоленску, город покорил себе с Кривическою землею и посадил своих правителей. Оттуду по Днепру вниз пустившись, взял Любеч и правление поручил своим воеводам. Приближась к Киеву, где Осколд и Дир княжили, скрыл в судах часть войска, назади оставил другую. И как подплыл под Угорское близ Киева, послал к Осколду и Диру с вестию, что идут купцы в Грецию от Ольга и от Игоря, для того бы они повидались со своими однородцами. Осколд и Дир, не имея никакого подозрения, пришли к судам с малым числом людей с тем, может быть, намерением, чтобы проезжих сих приласкать и присоединить к жителям киевским. Внезапно закрытые в судах выскочили с ружьем и окружили

Осколда и Дира. Тогда Олег, показав Игоря, объявил: «Сей есть сын и наследник Руриков; вы не княжеского рода и княжить вам не должно». И тут по повелению Ольгову Осколд и Дир убиты. Тела их взнесены на гору, что называется Угорское. На Осколдовой могиле поставлена потом церковь Святого Николая; Дирова могила – за Святою Ириною. По смерти их сел Олег на княжении в Киеве и нарек столицею всех городов, обладаемых россами. И сим именем прозвались поляне и прочие окрестные славяне его владения.

Олег, радея о благосостоянии себе порученных народов, начал строить городы и установлять порядочные дани. Во-первых, варягам-россам на содержание учредил, чтобы новгородцы платили по триста гривен на год, что действительно производилось до смерти великого князя Ярослава Первого. На кривичах и на мерях также дань была положена. Потом воевал Олег древлян и с диким сим народом поступал жестоко, дань положил на них тяжкую, по черной кунице с дыму. Северяне и радимичи данники еще тогда были козарские, того ради Олег ходил с войском для свобождения северян и положил на них дань легкую. Радимичи чрез посланных от него пришли в подданство и стали платить дань по шелегу, по чему прежде давали козарам. Привед под власть свою кривичей, любчан, полян, древлян, северян и радимичей, воевал на суличан и на тиверцев.

Около сего времени шли угры мимо Киева чрез место, что ныне называется Угорское6   898 год.

[Закрыть]. При Днепре стояли вежами. Поход их был подобен половетскому. Между тем Игорь пришел в мужество, ходил на войны под Ольгом, и народ начал показывать ему послушание. Потом сочетался супружеством с Ольгою, приведенною от Пскова7   903 год.

[Закрыть].

Уже полагая на Игоря надежду в правлении государства, Олег принял намерение итти на греков. Того ради набрал великое войско из варяг, славян новгородских, кривичей, древлян, радимичей, полян, северян, вятичей, хорватов, дулебов, тиверцев и чуди. Киев поручил Игорю; пошел под Царьград по сухому пути конницею, по воде на двух тысячах мелких судов. Греки, услышав его приближение, узкий проход из Черного моря заперли и в городе затворились. Тогда по выходе с моря на берег устремясь войско Ольгово на грабление, по древнему военному обычаю многие домы и церкви расхитили, пожгли, людей иных порубили, иных вешали, иных в воде топили и мучили разными томлениями. Потом повелел Олег воинству своему сделать колеса и суда на них поставить. Ветр восстал способный и, надув парусы, понес их к стенам цареградским. Греки пришли в великий ужас, сие увидев, и с молением к нему послали, дабы не разорил города, но взял бы дань по своему желанию. Олег велел войску остановиться. Из города вынесли навстречу разные пищи и вина; но не приняты для опасности от яду. Греки в страхе и удивлении говорили: «Не Олег на нас воюет, но святый Димитрий послан от Бога для нашего наказания». Дани потребовано от них по двенадцати гривен на человека. Всех было восьмдесят тысяч, по сороку на судне. На требование согласились, просили мира и прекращения разорительных военных действий.

Олег, отошед мало от города, начал вступать в мирный договор со Львом и Александром, греческими царями8   907 год. Нестор.

[Закрыть]. Для сего послал к ним вельможей, которые с греками согласились, дабы, сверх положенных двенадцати гривен на каждого человека, платить дань в каждую полгода на российские городы: во-первых, на Киев, потом на Чернигов, на Переяславль, на Полотск, на Ростов, на Любеч и на иные, в которых великие князи под Ольгом владели; приходящих россиян за данью довольствовать по желанию их пищею и напитками; для возвратного пути давать довольное пропитание и потребные якори, верви и парусы; за шестимесячною данью не приходить россиянам без торгу и товаров; дабы князь запрещал им словом своим в селах наносить обиды; и с приезду стоять у Святого Маманта, пока по царскому повелению всех поименно не перепишут; в город входить по пятидесяти человек в одни ворота безоружным; за продажу и покупку товаров не платить пошлины.

Сей договор цари крестным целованием утвердили. Олег клялся по российскому тогдашнему закону своим оружием и богами Перуном и Во5лосом, скотьим богом. И так с обеих сторон мир утвердили. Олег, повесив свой щит на воротах цареградских в знак победы, с великою корыстию в Россию обратно морем пустился. Россам велел поднять парусы паволочные, славянам кропинные. С таким великолепием, со множеством богатства и узорочных вещей достиг Киева. От простого и суеверного народа прозван чародеем, что дела его почитались невозможными человеку.

По четырех летах являлась комета на западе наподобие куста. Около того же времени послал Олег вельможей своих в Грецию для подтверждения прежнего мира и установления купеческого договора к царям Льву и Александру9   911 и 920 г. Нестор. В подлиннике ошибка: нужно 911 и 912.

[Закрыть], которые согласились и на том утвердились: дабы между россиянами и греками пребывал мир непоколебимый и любовь бесподозрительная; не подавать друг другу повода к нарушению согласия, но хранить оное непревратно всегда и во все будущие лета; в судах дела между обоими народами решить по доказательствам, но когда оных не будет, присягать челобитчикам; когда убьет грек россиянина или россиянин грека, за то казнить убивца смертию на месте, где учинено убивство; когда ж убежит убивец, взять ближнему убиенного сроднику имение и жену убивцеву; ежели убивец беден и скрылся, то обождать, пока сыщется, и казни предан будет; за уязвление и побои платить пять литр серебра по российскому закону, но кто скуден, повинен отдать все, что может, и то платье, кое на себе носит, и присягнуть, что чем платить больше не имеет и никто ему не дает помощи; по сем далее не искать; буде россиянин грека или грек россиянина на воровстве застанет и убьет, того на нем не взыскивать и украденное обратно взять позволяется, буде ж вор без обороны в руки отдастся, взять с него украденное втрое; взятое насильством также возвращать втрое; ежели греческое судно принуждено будет к берегу, где россияне, то проводить оное в место безопасное и подавать помощь; равным образом и греки должны спомоществовать россиянам, притом, ежели убийство или насилие

учинится, поступать по установленному выше; буде случится россиянину видеть в чужой земли полоненного грека или греку россиянина, выкупить оного и отпустить в свою землю, получив данную за него цену, или цену вменить в дань; подобным образом выкупать и военнопленных и возвращать в свою их землю, получая за них данный выкуп; полоненных из вспомогательного войска, коего бы они государства ни были, выкупать по двадцати золотых; россиянам беглых своих или украденных и насильно проданных рабов брать от купцов по челобитью и по признанию рабскому; купцам беглых своих рабов искать по челобитью и брать найденных; кто у себя не даст обыскивать, виноват будет; когда кто из россиян, греческому царю служащих, умрет, не расположив своих пожитков и не имея ближних сродников, то отдать оное в Россию дальним родственникам, буде ж при смерти назначит наследников, тем отдать его имение. Злодеев, убегших из Греции в Россию или из России в Грецию, возвращать в свою землю неволею.

Сие все с обеих сторон взаимными письменными договорами утвердили; греки целованием крестным, россияне по своему закону присягнули, дабы не переступить ни единой черты от положенного и утвержденного согласия; что совершено 912 года в сентябре. Царь Леон почтил послов российских многими дарами и повелел вельможам своим показать им красоту церковную и палаты, украшенные золотом, наполненные многим сокровищем и драгоценными камнями, притом страсти Христовы и мощи святых, дабы они, сие видя, к вере христианской склонились и, тою соединясь, с греками в мире и в тишине пребывали. По возвращении в Россию объявили послы Ольгу заключение мира, которым довольствуясь пребывал прочее время своея жизни в покое.

О смерти его дивное осталось повествование, вероятность по мере древности имеющее. Прежде войны на греков спросил Олег волхвов, от чего ему конец жизни приключится. Ответ дали, что от любимого своего коня умрет. Для того положил он никогда на него не садиться, ниже к себе приводить, но поставить и кормить на особливом месте. Возвратясь из Греции по четырех летах, во время осени об оном вспомнил. Призвал старейшину конюхов и, жив ли оный конь, спросил. Услышав, что умер, волхвам посмеялся. «Лживы, – сказал, – все ваши гадания: конь мертв, а я жив; хочу видеть кости его и вам показать в обличение». Итак, поехал на место, где лежали голые кости, и, голый лоб увидев, сошел с коня, наступил на него и молвил: «От того ли мне смерть быть может?». Внезапно змея, изо лба выникнув, в ногу ужалила, от чего разболелся и умер, княжив тридцать три года. Весь народ много об нем плакал. Погребен на горе Щековице, и могила его видна была во время летописателя Нестора.

Глава 3О княжении Игореве

По смерти Ольгове полную власть княжения Игорь принял10   913 год.

[Закрыть]. Тогда древляне, уповая избавиться от российского подданства в новое княжение, от него отказались и в городах затворились. Однако надежда их была тщетна и предприятие бесполезно. Храбростию Игоревою побеждены и приведены в послушание, по принуждению платили за свое преступление дань больше прежнего.

В сие время печенеги пришли впервые на Российскую землю, учинили мир с Игорем и прошли к Дунаю11   915 год.

[Закрыть]. Симеон, король болгарский, вел войну тогда с греками и воевал Фракию. Греки наняли печенегов; но воеводы их, пришед с ними в несогласие, принудили их отступить и возвратиться в свою землю. Симеон, победив греков, взял Адрианополь.

Игорь, собрав войско, пошел к Царю-граду12   931 год. В подлиннике ошибка: нужно 941.

[Закрыть]. Болгаре о том весть царю подали, что россы на него идут в судах десять тысяч. Пристав к берегам Малой Азии, российский князь воевал Вифинию, Пафлагонию и Никомидийскую землю до Ираклии. В сие нашествие россиян на греческие области учинены великие грабления и разорения церквей и монастырей; люди многие посечены, расстреляны и вбитыми гвоздьми в голову умерщвлены бесчеловечно. Потом с греческим войском пришел от востока Панфир Демественник, имея сорок тысяч, Фока Патрикей с македонянами, Федор Стратилат с фракиянами и купно другие знатные вельможи и россиян отвсюду окружили. Но они совещавшись учинили с греками сражение, и по ярой13   В подлиннике яркой.

[Закрыть] и долговременной сечи едва греки преодолели. Оставшие россияне ввечеру к находящемуся у берегов войску возвратились, вошли в ладьи и пустились в море. Феофан, воевода греческий, вышед к ним навстречу, пустил трубами огонь на ладьи российские. От страшного сего чуда и от загоревшихся судов бросались многие в воду и все принуждены были спасаться бегством. Возвратясь в отечество, Игорь тем победу себе отняту быть сказывал, что греки на войско его пускали огонь, молнии подобный.

Однако, желая мщением защитить свою славу, отправил послов к варягам за море, побуждая их воевать против греков. Итак, собрал множество войска: россиян, варягов, полян, славян, кривичей, тиверцев и нанял печенегов, взяв от них аманатов. С оным войском пошел на греков морем и землею14   944 год.

[Закрыть]. Услышав сие, корсунцы послали весть к Роману царю, «что идет на него бесчисленное войско и суда покрыли море». Также и болгаре уведомили греков, что идет Игорь сухим путем и нанял печенегов. Роман, сие слышав, послал к Игорю с дарами и с прошением, чтобы не ходил воевать земли Греческой, но взял бы дань, которую прежде брал Олег, и еще с прибавлением. Также и к печенегам послал шелковые поставы в дар и много золота. Игорь, достигши Дуная, созвал своих военачальников, сказал царево посольство и стал с ними советовать. Тогда все согласно предлагали: «Когда царь так просит, чего нам желать больше? Без кровопролития получим серебро и золото и шелковые поставы. Кто знает, кому будет победа? и кто с морем договорился, чтобы не взволновалось? Не по земли, но по глубине морской ходим, где всяк скорой подлежит смерти». Сего совета послушав, Игорь печенегам велел воевать Болгарскую землю. Сам, взяв от греков шелковые поставы, серебро и золото на все свое войско, в Киев возвратился.

По сем греческие цари – Роман, Константин и Стефан – прислали послов своих к Игорю для заключения и совершения прежнего мира15   945 год.

[Закрыть]. Игорь, говорив с ними о союзе, послал бояр своих в Грецию. Роман по совету сановников с российскими послами поставили мир в следующих статьях: «Великому князю российскому Игорю и всем, стоящим под его рукою, быть в мире непоколебимом с цари греческими – Романом, Стефаном и Константином – вечно, доколе солнце сияет и весь мир стоит, и кто тишину нарушить помыслит, христианин да примет месть от Бога Вседержителя, осуждение на погибель в сей век и в будущий, некрещеные да не имут помощи от Бога и от Перуна, да не возмогут защититься щиты своими, да посечены будут мечами своими, да падут всяк от своего оружия и да пребудут раби вовеки. Великому князю Игорю и боярам его отпускать в Грецию судов сколько угодно с послами и с купцами, и, как узаконено, послам носить печати золотые, а купцам серебряные. В грамотах объявлять число кораблей. Без грамоты

приехавших держать за сторожами до уведомления российскому князю; противников убивать, не опасаясь взыскания, а о беглецах отписывать князю, с коими поступать ему по своей воле. Когда россияне придут без купечества, то им не брать помесячных сборов по запрещению княжескому, не бесчинствовать в селах страны Греческой и жить в приходе у Святого Маманта. Приехавших переписывать всех поименно, и тогда пускай берут купцы свое помесячное, а послы дань на Киев, Чернигов и Переяславль и на прочие городы. Для торгу в город входить по пятидесяти человек, одними воротами, за царскими приставами, и буде кто россиянин или грек учинит неправду, то они должны давать управу. Россияне, входя в город, не делали б обиды и паволок не покупали б выше пятидесяти золотых. Купленные товары показывать приставу, который запечатав отдать им должен. При отъезде брать россиянам на дорогу съестные товары и что потребно для судов снасти, как прежде сего установлено, и провожать их с прикрытием греческим, а у Святого Маманта зимовать не позволяется. Ежели раб бежит от россиян к грекам и сыщется, взять его обратно, буде же не сыщется, то платить за него по присяге две паволоки, как установлено прежде. Ежели беглец ушел и взял снос, а по возвращении будет цел, должно платить два золотых. Когда россиянин у грека или грек у россиянина покусится что отнять, наказан будет весьма жестоко, а буде действительно отнимет, должен возвратить вдвое, то есть украденное в целости и приложить к тому деньги, чего оное стоит; а когда украденное будет в продаже, отдать двойную цену и татя наказать по законам российским и греческим. Пленников выкупать молодых мужчин и девок взрослых и добрых по десяти золотых, за середовичев по осьми, по пяти за старых и малолетных. Когда найдется россиянин в рабстве у грека как пленник, давать за него выкупу по десяти золотых, буде же он греком куплен, заплатить ему данную цену. Российским князям не воевать земли Корсунской и не иметь над ней никакой власти, ибо она состоит под Греческою державою. А когда российские князи воюют другие страны, тогда греки должны вспомогать потребным числом войска. Когда найдут россияне судно греческое, выкинутое на берег, то бы оного не обидели. Буде ж кто обидит или что возьмет, либо человека поработит или убьет, тот повинен наказан быть по обеих сторон законам. Корсунцам, ловящим рыбу в днепрских устьях, не делали бы россияне никакой обиды и в устьях бы тех не зимовали, ни в Белобережье, ниже у Святого Елевферия, но возвращались бы на осень в свои домы; и сверх сего, приходящих черней и болгаров воевать страну Корсунскую не допускать князям российским.

Греков-преступников казнить российские князи не имеют власти, но их оставлять на истязание царям греческим. О убийствах судить, как положено было в прежнем договоре с Ольгом. Когда случится нужда Греческому царству в войске против сопостатов, то великий князь российский посылать имеет по грамоте требуемое число, из чего уведают иные страны, какую любовь имеют с Россиею греки». По сему договору присягали российские послы Перуном и оружием, а христианский закон принявшие дали присягу в церкви Святого Ильи; и царя греческого послы российские к присяге приводили. По их возвращении Игорь, доволен будучи заключением сего мира, взошел на холм к Перуну, положил перед ним оружие, щиты и золото и присягал перед греческими послами, и купно его бояре и воеводы.

По заключении сего мира княжил Игорь целое лето в покое, который наставшею осенью пресекся16   945 год.

[Закрыть]. Был у него знатный воевода именем Свендельд, которому из особливой любви и милости отдал во владение Древлянскую землю, приобретенную и отягощенную даньми прежде походов своих на Грецию. Свендельд брал по черной куне с дыму и тем весьма обогатился. Военачальники Игоревы, воевавшие с ним Грецию, тому завидуя, говорили князю, что он подарил толь много одному человеку и служащие Свендельду украшены оружием и платьем, а они наги. Итак, советовали итти к древлянам для собрания дани для него и собственной их корысти. Игорь, послушав совета, пошел с нарочитым войском, дабы еще прибавить к первой дани. По многом учиненном насильстве поехал обратно в Киев, однако еще к древлянам для большей корысти с малым числом людей поворотился, несмотря на их отрицательные представления. Древляне рассудили с князем своим, которого Малом звали, «что когда волк привыкнет похищать овец, то выносит все стадо, пока убит не будет». Итак, вооружась на Игоря, перед Коростенем, главным своим городом, его и бывших при нем убили. Могила его была на том месте видна еще во времена летописателя российского Нестора.

iknigi.net

Украденная история России - 5 Кем писалась история России

Поддержи нас в социальных сетях!

Как «великие» «русские» «историки» Миллер, Шлёцер, Байер и Кун уничтожали исторические документы и мистифицировали русскую историю. Создание «русской» академиии с 28 членами не менее, чем Миллер «русскими» и не менее, чем Байер «историками», в течение ста лет продолжавшие мистифицировать и уничтожать исторические документы, свидетельствовавшие о великом прошлом России.

Сегодня основоположниками русской истории являются великие «русские» «историки»: Готлиб Байер (1694-1738), Герард Фридрих Миллер (1705-1783), Август Шлёцер (1735-1809), Арист Куник (1814-1899), которые осчастливили нас норманнской “теорией” происхождения руссов. Сюда ещё относят В.Н. Татищева, хотя написанная им “История Российская с самых древнейших времён” на самом деле исчезла, и мы сегодня имеем под этим заголовком татищевские “черновики”, изданные Миллером.

Нельзя доверять и такому источнику русской истории, как труды М.В. Ломоносова. Как только он занялся древней историей России, то неожиданно скоропостижно скончался на 54-ом году жизни, будучи совершенно здоровым человеком. А изданный Миллером после его смерти под его именем труд по истории был исправлен в нужном направлении, где уже не было расхождений между Ломоносовым и Миллером. Ломоносов был первым критиком норманнской “теории”, которую пытался навязать нам Миллер и Ко, хотя в изданной Миллером трудов Ломоносова, не слова не сказано о критике этой теории.

Норманнской теории до сих пор придерживаются западные учёные, хотя уже в 1917 году в России она была признана антинаучной. Но если вспомнить, что за критику Миллера М.В. Ломоносов был приговорён к смертной казни через повешивание и год отсидел в тюрьме в ожидании приговора, пока не пришло царское помилование, то понятно, что в фальсификации русской истории были заинтересованы руководство Российского государства. Российскую историю писали немцы, вернее католики, специально для этой цели выписанные императором Петром I из Германии. И уже во времена Елизаветы, самым главным «летописцем» стал Миллер, прославившийся ещё и тем, что прикрываясь императорской грамотой, ездил по русским монастырям и уничтожал все сохранившиеся древние исторические документы.

Начиная с 1725 года, когда была создана Российская академия и до 1841 года, фундамент русской истории переделывали прибывшие с Европы плохо говорящие по-русски, но быстро становившимися знатоками русской истории следующие «благодетели» русского народа, заполонившие историческое отделение Российской Академии:

Коль Петер (1725), Фишер Иоганн Эбергард (1732), Крамер Адольф Бернгард (1732), Лоттер Иоганн Георг (1733), Леруа Пьер-Луи (1735), Мерлинг Георг (1736), Брем Иоганн Фридрих (1737), Таубер Иоганн Гаспар (1738), Крузиус Христиан Готфрид (1740), Модерах Карл Фридрих (1749), Стриттер Иоган Готгильф (1779), Гакман Иоганн Фридрих (1782), Буссе Иоганн Генрих (1795), Вовилье Жан-Франсуа (1798), Клапрот Генрих Юлиус (1804), Герман Карл Готлоб Мельхиор (1805), Круг Иоганн Филипп (1805), Лерберг Август Христиан (1807), Келер Генрих Карл Эрнст (1817), Френ Христиан Мартин (1818), Грефе Христиан Фридрих (1820), Шмидт Иссак Якоб (1829), Шенгрен Иоганн Андреас (1829), Шармуа Франс-Бернар (1832), Флейшер Генрих Леберехт (1835), Ленц Роберт Христианович (1835), Броссе Мари-Фелисите (1837), Дорн Иоганн Альбрехт Бернгард (1839). В скобках указан год вступления названного иностранца в Российскую Академию.

Как видите за сто десять лет существования «Руссой академии» из 28-ми её членов, «создателей» русской истории ни одной русской фамилии и только с 1841 года из 42 действительных членов Российской академии 37 уже русские. Но что толку. Историю России уже переписали, да и история всего Человечества была придумана вышеперечисленными «специалистами-историками». Они были не только специалистами по фальсификации историй, они были также специалистами, по фабрикации и подделке летописей.

Поэтому всё, что написали Байер, Миллер, Шлёцер, натворившие делов ещё до создания «русской» академии, не соответствует никакой действительности. Эти же специалисты создали немецкую историю, историю Рима и Греции, увязав их, а вернее сделав независимыми от истории Российской Державы. Поэтому, сегодняшние историки удивляются, как мог Н.А. Морозов не поверить в историю Египта, Рима, Греции, Китая, ведь есть же летописи. Но в том то и дело, что большинство древних летописей написаны в XVIII-XIX веках в Питербурге, а все древние летописи России подделаны этими же историками и “летописцами”, проникших во все конфессии, где только требовались летописцы.

То, что существует единый центр подделки летописей и переделки истории, убеждает нас такой, например факт, как постоянная редакции священной книги землян – Библии, которая, тем не менее, оказывается одинаково переделана, как у католиков, так и у протестантов, как у православных, так и у старообрядцев.

Например, книги Макавея, существовавшие ещё в XIX веке, одновременно исчезли из католического и православного изданий. Это без всяких Вселенских соборов и вердиктов митрополита или папы. Захотели, взяли и вычеркнули и даже не посмотрели на то, что в Священных писаниях нельзя ничего вычёркивать и вообще нельзя переделывать ни одно слово. Но если подделывается и переделывается священное писание, то историю сам бог велел переделать. Причём, это делается не взирая на мнение и знания народа. Например, сегодня мы из школьного учебника новейшей истории внедрённого нам Соросом узнаём, что во Второй мировой войне победили американцы, а Россия и её народы вообще не причём.

Немецкий историк Миллер – автор “шедевра” русской истории нам рассказывает, что Иван IV был из рода Рюриковичей. Сделав такую незамысловатую операцию, Миллеру было уже нетрудно оборвавшийся род Рюриковичей с их несуществующей историей приживить к истории России. Вернее зачеркнуть историю Российского царства и заменить её историей Киевского княжества, чтобы потом сделать заявление, что Киев – мать русских городов (хотя Киев по законам русского языка должен был быть отцом, ну да простим ему плохое знание русского языка). А ведь эта фраза даёт возможность сегодня нашим недругам стравливать людей между собой.

Рюрики никогда не были царями в России, потому что такого царского рода никогда не существовало. Был безродный завоеватель Рюрик, который пытался воссесть на русский престол, но был убит Святополком Ярополковичем. Точно также и Киев никогда не был и не мог быть столицей России. В русском языке сохранилась пословица: «Язык до Киева доведёт» из которой ясно, что Киев здесь не возвеличивается, а возвеличивается язык. Если бы хотели возвеличить этот город, то сказали бы, например, что все дороги ведут в Киев или что-то в этом духе. А чтобы возвеличить язык, нужно было в этой пословице назвать город из такой глухомани, из такой Тьму Таракани, что каждый произносящий эту пословицу, понимал важность языка, благодаря которому можно добраться даже до такой дыры, как Киев.

Забегая вперёд мы можем также сказать, что Украина никогда не была самостоятельной территорией и всегда входила в состав России и не была никакого воссоединения России с Украиной, которое произошло лишь в воспалённом мозгу Миллера. Периодически Украину, как и другие территории России, захватывали крестоносцы и прочие завоеватели, а её освобождение русскими войсками даже с трудом можно назвать воссоединением, потому что слово “освобождение” не равно русскому слову “воссоединению” и только для плохо понимающих русский язык, эти два слова тождественны.

В России была всего одна царская династия: Великих Маголов (маг + ол = великие служители). Они правили в Византии, Турции, Иране, Индии, Китае и естественно в России.

Подделка русской истории бросается в глаза сразу же при чтении «русских» «летописей». Поражает обилие имён князей, правивших в разных местах России, которые нам выдаются за центры России. Если, например, какой-нибудь князь Чернигова или Новгорода, оказывался на русском престоле, то должна была быть какая-то преемственность в династии. А этого нет, т.е. мы имеем дело или с мистификацией, или с завоевателем, воцарившемся на русском престоле. Поскольку те, кто переписывает историю, как правило, лишён души (поскольку человек с душой просто не сможет пойти на такое), то творить и созидать такой человек не может по определению. Всё на что он способен, это перетасовать династическую колоду и добавить новых персонажей. Поэтому мы достаточно легко восстановили династию русских царей, называемых Великими Моголами.

То, что русских царей называли ещё пресвитерами, говорит о том, что духовная и светская власть до Ивана Грозного были ещё не разделены и царский престол и церковная власть были в одних руках. Царский двор и правительство находились в Царьграде (позднее Царицин, потом Сталинград, а ныне Волгоград), который был столицей Мира.

Название России, которое якобы появилось только в XVI веке при Иване Грозном, а до этого, она по утверждению г-на Миллера называлась Русь, на самом деле не соответствует никакой действительности. Потому что так называли лишь части России, была: Белая Русь, Киевская Русь, Чёрная Русь (Черногория), Пегая Русь (Китай), Эт Русь (этрусски), Бор Русь (Боруссия – до сих пор сохранившаяся область в Германии), Пер Русь (современная Пруссия) и т.д. Как легко обмануть оказывается наших историков, которые даже из этого примера не могут увидеть, что Русь – это лишь часть России, но никак не вся Россия.

Слово Русь происходит от имени Руса – первого Спаса (которых сейчас называют Христами), давшего людям русский язык. Настоящее его имя, было Прометей. А Русом он назван потому, что асуры после титаномахии (т.е. войны с великанами) были настроены резко против людей. Прометей, будучи титаном (асуром) дал нам якобы огонь, но фар, откуда фаренгит, т.е. огонь язык. Другими словами Прометей прославил себя среди Человечества тем, что дал нам божественный язык асуров, который получил название русский. Прометей был для нас не просто асур, а он был рус (обратное прочтение асур), т.е. асур, который за людей. В русском языке часто смена направления чтения вела к противоположному смыслу, например: «даж» – дающий, а «жад» – жмот, т.е. «не дающий», или «бог» – тот, которому отдают, а «гоб», откуда гобино – то, что получают взамен (древнерусское название судьбы). До Прометея у жрецов в ходу был Дэванагари, а после его подарка жрецы перешли на асурский, т.е. русский язык.

Как считают некоторые новохронологи, слово «Русь» синоним слова «орда», но с этим нельзя согласится. Мы сейчас видим, что социальная структура страны делится на три уровня: район, область, республика и это не произвол большевиков или правительств, а законы синергетики, тройным уровнем легче управлять. А в древности уровни деления страны назывались иначе: орда (республика), русь или более правильно урус, которое впоследствии было переделано на «улус», означавшее княжество, как в России, так и в Византии (то же что губерния или область), и королевство. В моём исследовании “Волхвы” показано, что князь (тот, кто прошёл кон) был по уровню выше короля (так как король находился в 1-м коне), а царь был на десять порядков выше князя. И каждый, согласно своего уровня достижения, допускался на соответствующее место в управлении обществом, т.е. «по Сеньке была и шапка».

Рюрики, Гельмарики, Эльмарики – это всё королевские родовые имена, которых было предостаточно в Европе, разбитой на множество королевств (уездов), объединённых потом в небольшие княжества (урусы или руси, т.е. области) типа: Голландия, Германия, Дания и пр. Поэтому попытка поставить тождество между Русью и Россией не соответствует никакой реальной истории. Россия никогда не была княжеством, т.е. урусом или как сейчас говорят Русью. Она всегда была огромной страной, состоящей из орд, урусов и королевств (уездов), которые соответственно возглавляли: пан, князь, король, во главе же всей страны стоял царь (таблица 1.). Миллеру не представило особого труда заменить панов на ханов, чтобы ещё больше запутать историю.

Таблица. Территориальное деление древней России и административные представители

Сегодня нам упорно внушают, что во всех социальных неудачах виноваты масоны и их союзники иудеи. Можно сколько угодно писать о том, какие плохие эти дяди и тёти, но совершенно нельзя писать об истинных причинах и истинных виновниках нашего сегодняшнего положения. Потому что и масоны и иудеи – это лишь жупел, и если хотите ветряные мельницы, с которыми безуспешно боролся, если вы помните, известный персонаж Сервантеса – Дон Кихот. В XIX веке в качестве такого жупела были цыгане, а ещё веком пораньше народность леля, которую к сегодняшнему дню почти всю истребили.

Более того, все наши так называемые враги, это всего лишь на всего то сословие, которое подготавливается в качестве козла отпущения, для выпускания общественного пара негодования, который копится вот уже столько времени. Мы без предисловий можем сказать, что во всём происходящем бардаке виноваты даже не католики, которые совершили в России октябрьскую революцию и в течение 30 лет стояли у руля НКВДэшной инквизиции, организуя пытки, расстрелы, истязания, отсидки, через которые прошло практически всё население страны, за исключением только тех, кто сотрудничал с инквизицией или работал в ней. Во всём виноваты те, кто стоит над инквизицией. А это уже не люди.

Реформы Екатерины II и Петра I, коснувшиеся православной веры – это полностью католические преобразования. Реформация православия Иваном Грозным и его братом Иваном Подковой – это протестантские преобразования, который, как известно, по своему содержанию уже практически ничем не отличается от атеизма.

Наша изуродованная и извращённая история России, даже через толщу многократных миллеровских мистификаций, кричит о засилье иноземцев. И хотя она тщательно вычищена о сути происходящих реформ, тем не менее, мы восстановили в предыдущих исследованиях содержательную часть древле-православной веры, испокон веков исповедуемую у нас на Земле. Поэтому мы сегодня можем говорить, какие же всё-таки делались преобразования с православной верой, в чём и кого она не устраивала, и почему её надо было преобразовывать.

Из книги Владимира Шемшука - Русь Борейская. Украденная история России.

Электронный вариант текста можно скачать на сайте.

ezocat.ru

Российский Тит Ливий | Историк

250 лет назад – 15 апреля 1765 года – умер Михаил Васильевич Ломоносов, выдающийся ученый, энциклопедист, настоящий русский гений XVIII века

Памятник Михаилу Васильевичу Ломоносову у здания Московского государственного университета на Воробьевых горах.Валерий Генде-Роте / Фотохроника ТАСС

Широко известно высказывание Пушкина о Ломоносове: «Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом». Это действительно так: в наследство многим поколениям Михаил Васильевич Ломоносов оставил научные труды в области физики, химии, астрономии и прикладной оптики, геологии и минералогии, техники, географии и метеорологии, экономики, истории и филологии. В сфере художественного творчества ученый выступил как создатель мозаичного искусства. И стал одним из творцов новой русской литературы, стихотворцем, оказавшим всестороннее влияние на развитие отечественного литературного процесса. Александр Николаевич Радищев завершил свое «Путешествие из Петербурга в Москву» «Словом о Ломоносове». В нем он утверждал: «Сравни то, что писано до Ломоносова, и то, что писано после его, – действие его прозы будет всем внятно. В стезе российской словесности Ломоносов есть первый».

Особое место среди многочисленных занятий Ломоносова занимают его исторические труды. Ученые отмечают, что интерес великого помора к отечественной истории прослеживается с юности. Уже в годы учебы в Славяно-греко-латинской академии, а также во время поездки в Киев в 1734-м он изучал рукописи с летописными текстами.

Василий Никитич Татищев, собиравшийся в конце жизни опубликовать свою «Историю российскую», в январе 1749 года обратился к Ломоносову с просьбой написать для первого тома посвящение великому князю Петру Федоровичу (будущему императору Петру III). Ученый с готовностью откликнулся. В тексте, созданном для не состоявшегося в тот момент издания татищевского труда, Ломоносов указывал на необходимость всемерного изучения русской истории. Ведь, «лишаясь достоверного описания деяний», «древнего российского народа славное имя затмевается, и добрые примеры мужественных поступков и премудрых поведений остаются в закрытии».

ЯРОСТНАЯ ПОЛЕМИКА

Непосредственным толчком к активизации исторических штудий Ломоносова стала полемика вокруг диссертации академика Герарда Фридриха Миллера «Происхождение народа и имени российского». Уроженец Германии Миллер прибыл в Россию в 1725 году в возрасте 20 лет. Вся его жизнь в нашей стране была связана с Академией наук. К моменту написания диссертации за его спиной была уже 10-летняя экспедиция по Сибири, в ходе которой ученый собрал уникальные документы по истории и этнографии края. Они составили так называемые «портфели Миллера», до наших дней служащие многим поколениям отечественных историков.

В начале 1749 года Миллер получил задание подготовить торжественную речь (диссертацию) для чтения ее в академическом собрании перед императрицей Елизаветой Петровной. Академик сам выбрал тему, посвященную начальной истории русского государства. Он, безусловно, был порядочным человеком и честным ученым. Добросовестно проштудировав источники, главным образом европейского происхождения, и публикации академика Готлиба Зигфрида Байера, он пришел к выводу, что варяги, призванные на княжение в Новгород в 862 году, были скандинавами, принесшими одно из своих названий – «Русь» – славянам.

Место, где находился дом Ломоносова в деревне Денисовке Архангелогородской губернии. Предоставлено автором

Обсуждение диссертации Миллера было бурным. В ожесточенной полемике в конце 1749-го и в 1750 году прошло 29 академических заседаний. Сам Ломоносов вспоминал о них: «Сии собрания продолжались больше года. Каких же не было шумов, браней и почти драк! Миллер заелся со всеми профессорами, многих ругал и бесчестил словесно и письменно, на иных замахивался в Собрании палкою и бил ею по столу конференцскому». Судя по всему, оппоненты тоже в долгу не оставались. С возражениями выступали многие члены академии: Никита Иванович Попов, Степан Петрович Крашенинников, Иоганн Эбергард Фишер, Фридрих Генрих Штрубе де Пирмонт. Но пожалуй, самым последовательным критиком норманнской версии происхождения российского государства и названия «Русь» был именно Михаил Васильевич Ломоносов.

Он подготовил многочисленные замечания на диссертацию Миллера. В них уже прослеживаются основные черты его исторической концепции о начальном этапе истории России. В частности, Ломоносов отмечал: «Полагает господин Миллер, что варяги, из которых был Рурик с братьями, не были колена и языка славенского, как о том автор Синопсиса Киевского объявляет, но хочет доказать, что они были скандинавы, то есть шведы. В сем посылается сперва на Бейерову диссертацию о варягах». Сам же первый русский академик был убежден в том, что варяги имели славянское этническое происхождение. «Против всех сих неосновательных Бейеро-Миллеровых догадок имею я облак свидетелей, которые показывают, что варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили от древних роксолан или россов и были отнюд не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною», – писал Ломоносов.

Дискуссия закончилась в том числе и административными выводами: тираж диссертации Миллера был уничтожен, а ее автор – временно понижен в должности (из профессоров в адъюнкты) с уменьшением жалованья.

В РАБОТЕ НАД «ДРЕВНЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИЕЙ»

Одним из результатов полемики вокруг речи Миллера стало начало систематической работы Ломоносова над собственной книгой, посвященной русской истории. 10 сентября 1751 года ученый сообщал в письме фавориту Елизаветы Петровны Ивану Ивановичу Шувалову: «Делаю план «Российской истории», который по возвращении вашем в Санктпетербург показать честь иметь буду». Благодаря сохранившемуся наброску этого плана мы знаем, что Ломоносов намеревался довести свое повествование до царствования Федора Алексеевича, то есть до предпетровского времени. Но, несомненно, думал академик и о более близком ему периоде, о деяниях Петра Великого. Еще в конце 1749 года в «Слове похвальном Елисавете Петровне» Ломоносов вложил в уста императрице свои размышления об исторических трудах: «Не описаны еще дела моих предков и не воспета по достоинству Петрова великая слава».

Иван Иванович Шувалов (1727–1797) – фаворит императрицы Елизаветы Петровны, меценат, основатель Московского университета и Академии художеств, покровитель Ломоносова.Предоставлено автором

Перечисляя свои разнообразные научные занятия, ученый констатирует, что в 1751–1752 годах он активно изучал русские исторические рукописи («Нестора, законы Ярославли, большой Летописец, Татищева первый том»), труды древних и средневековых историков. «Читал Кранца, Претория, Муратория, Иорнанда, Прокопия, Павла Дьякона, Зонара, Феофана Исповедника, Леона Грамматика и иных», – фиксирует он.

В 1753 году на исторические изыскания первого русского академика обратила свое особое внимание императрица, которая в Москве «на куртаге Ломоносову через камергера Шувалова изволила объявить», что «охотно желала бы видеть российскую историю, написанную его штилем». И Ломоносов не оставлял усилий, в том же 1753-м «записки из упомянутых прежде авторов приводил под статьи числами», а также «читал российские академические летописцы [рукописные летописи, хранящиеся в Библиотеке Академии наук. – А. С.] без записок, чтобы общее понятие иметь пространно о деяниях российских». В письме к великому математику Леонарду Эйлеру от 12 февраля 1754 года он так описывает свою деятельность: «Я вынужден здесь быть не только поэтом, оратором, химиком и физиком, но и целиком почти уйти в историю. Августейшая императрица, удостоив меня милостивейшей беседы, заявила, между прочим, что ей приятно будет, если я напишу моим слогом отечественную историю». А потому, замечает академик, «душой я блуждаю в древностях российских».

Сохранившиеся записи о книгах, взятых Ломоносовым в Библиотеке Академии наук, свидетельствуют, что в 1754-м он активно работал над несколькими десятками иностранных исторических сочинений, связанных с Россией. Среди них – «Деяния данов» Саксона Грамматика, «Сокращенная история» Георгия Кедрина, «Круг земной» Снорри Стурлусона, «Тридцать книг о происхождении и деяниях поляков» Мартина Кромера.

Результат исследовательской работы 1754 года зафиксирован в отчете: «Сочинен опыт «Истории словенского народа до Рурика»: дедикация, вступление, глава 1 о старобытных жителях в России, глава 2 о величестве и поколениях словенского народа, глава 3 о древности словенского народа: всего 8 листов». В следующем году был «сделан опыт описанием владения первых великих князей российских Рурика, Олга, Игоря». Судя по отчетам, в 1756-м академик уже занимался уточнением и редактированием текста своего труда.

В январе 1757 года Ломоносов информировал академическое собрание о готовности приступить к изданию своей «Российской истории». Однако лишь в середине 1758-го первый вариант книги был готов и представлен для опубликования. 9 сентября 1758 года президент Академии наук Кирилл Григорьевич Разумовский подписал указ канцелярии, в котором говорилось: «Российской Истории первой том сочинения господина коллежскаго советника и профессора Ломоносова печатать в Академической типографии для пользы публики без всякаго укоснения, к чему присовокуплять его же примечания

и изъяснения под текстом особливыми литерами по его же выбору, а для украшения в Академии художеств изобрести грыдорованный лист и пристойныя, где надобно, виньеты и оныя нагрыдоровать, о чем послать ордер в Академию художеств». В канцелярии было определено напечатать 2400 экземпляров. 23 октября были получены новые «заставные литеры», а 30 октября был выдан ордер на набор «Древней российской истории».

Работы продолжались более четырех месяцев, но 8 марта 1759 года автор забрал рукопись из типографии, и печатание книги было прервано. Уже в 1763-м Ломоносов так объяснял свое решение: «Сию книгу не намерен я печатать, как она начата, с примечаниями и с сокращениями на поле; но токмо с одними цитациями авторов; а примечания присовокуплю назаде. Сие для того, что приметил я при печатании от того замешательства, и думаю, что и читателям не лутче будет. Итак, из напечатанных уже трех листов набрать только один текст с цитациями авторов на полях».

Иллюминация перед зданиями Академии наук в день ее торжественного собрания в 1750 году. Гравюра И.А. Соколова.Предоставлено автором

Новый набор исправленного варианта «Древней российской истории» был начат в 1763 году и не был завершен вплоть до смерти Ломоносова. Книга вышла в свет лишь в 1766-м. Именно она является основой для последующих переизданий, и на этот вариант опираются историки, в сферу научных интересов которых входят исторические воззрения ученого.

СЧАСТЛИВАЯ НАХОДКА

Всесторонне изучая «Древнюю российскую историю» 1766 года, исследователи никогда не предпринимали попыток найти фрагмент несостоявшегося издания 1758 года. Они ограничивались лишь предположениями о том, что могли содержать эти три отпечатанных листа ломоносовского труда. Так, ленинградский историк литературы Дмитрий Семенович Бабкин реконструировал структуру книги следующим образом: «Композиционно она строилась из трех элементов: основного текста и двух рядов примечаний. Первый ряд примечаний содержал ссылки на источники приведенных в тексте цитат, располагался с боков на полях книги, вне формата основного набора; второй ряд примечаний, относящихся к «изъяснению» темных мест в истории и содержащих историческую критику цитируемых документов, набирался в виде подстрочного текста мелким шрифтом».

Найти «потерянные» листы «Древней российской истории» 1758 года посчастливилось автору настоящей статьи в 1997-м. Предметом моего исследования в тот момент была читательская аудитория первых отечественных изданий по русской истории. Я просматривал все экземпляры «Российской истории» 1766 года, отмечая владельческие записи, штампы, экслибрисы и т. д. И вот в читальном зале Российского государственного архива древних актов среди прочих мне был выдан неполный непереплетенный экземпляр, состоящий из четырех неразрезанных листов. При изучении его сразу бросилось в глаза, что первые три листа (страницы 1–24) значительно отличаются от текста издания 1766 года. Они имеют не только ряд примечаний, вынесенных на боковые поля, но и подстрочные комментарии. Кроме того, инициалы и наборные украшения на этих листах по рисунку не совпадают с подобными элементами соответствующих страниц «Древней российской истории» 1766 года…

Титульный лист «Краткого российского летописца с родословием» (СПб., 1761). Предоставлено автором

Все это заставило сделать вывод, что перед нами – считавшиеся утраченными листы первоначального варианта книги 1758 года. Скорее всего, данный экземпляр попал в архив в составе библиотеки уже известного нам академика Герарда Фридриха Миллера.

Счастливая находка позволила впервые установить факт знакомства великого русского ученого с «Церковной историей» Сократа Схоластика, «Историей славянского языка» Иоганна Леонарда Фриша, «Словарем финского языка» Даниэля Юслениуса, трудами французского богослова Самуэля Бохарта.

Кроме того, она позволила увидеть «творческую лабораторию» Ломоносова. Для него было важно доказать славянское происхождение варягов, выходцев из прибалтийского региона. В четвертом примечании он на целых двух страницах приводит сопоставление существительных, глаголов, прилагательных, местоимений и числительных леттского (латышского) и русского языка. Среди них: kasa – «коза», mehrs – «мера», mehris – «мор», dsihvs – «жив», ubbags – «убог», ugguns – «огонь», gads – «год», rags – «рог», tirgus – «торг», sahnus – «сани», bihtees – «бояться», buht – «быть», strahdaht – «страдать, работать» и др. Их сходство, по мнению Ломоносова, служит основанием для признания курляндцев и латышей славянами.

В конце этого примечания ученый поставил сноску: «Смотри Грамматику Летскую Курландского супериннтендента Адолфа», то есть первую грамматику латышского языка Генриха Адольфи, напечатанную в 1685 году в Митаве (ныне город Елгава в Латвии). Ее экземпляр, принадлежавший Ломоносову, хранится сейчас в отделе редких книг Библиотеки РАН. Он пестрит пометами исследователя: их более 290. Знаки выделения различны: подчеркивания, записи на полях русских аналогов, разнообразные кресты, отметки Nota bene и др. Около 80% примеров из четвертого примечания «Древней российской истории» 1758 года прямо корреспондируются с записями и пометами ученого в его экземпляре «Грамматики» Адольфи. Таким образом, подтверждается мысль о том, что для Ломоносова черновиками служили поля изучаемых им книг.

Михаил Васильевич Ломоносов. Гравюра Н.И. Уткина. Предоставлено автором

Публикация первых листов «Древней российской истории» 1758 года была впервые осуществлена нами в 2011-м в юбилейном (к 300-летию со дня рождения ученого) сборнике «Новое о Ломоносове».

«КРАТКИЙ РОССИЙСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ»

Затянувшийся процесс подготовки «Древней российской истории» к изданию заставил Михаила Васильевича Ломоносова создать краткое пособие по русской истории. В своем отчете о занятиях 1759 года он отмечал: «1. Сделал самый краткий перечень российской истории. 2. Сочинил таблицу российской императорской фамилии». Структурно книга была разделена на три части, которым предшествовало стихотворное посвящение великому князю Павлу Петровичу (будущему императору Павлу I).

Первая часть получила название «Показание российской древности, сокращенное из сочиняющейся пространной истории». Здесь в самой сжатой форме излагались основные положения «Древней российской истории». Вторая часть представляет собой таблицу, включающую имена великих князей и царей от Рюрика до Петра I, краткие описания их деяний, указания на год начала правления и количество лет правления и жизни. И наконец, завершает книгу «Родословие», где приводятся имена жен и детей российских правителей.

В первой части «Краткого российского летописца с родословием» Ломоносов четко проводит мысль о древнем происхождении славян, которыми он считал скифов и сарматов, упоминаемых античными авторами. Те же, в свою очередь, вели происхождение от древних мидян, переселившихся из Азии в Европу. Одной из ветвей этого, широко понимаемого Ломоносовым славянства и являлись варяги, жившие по берегам Балтийского моря, из которых происходил Рюрик, призванный в 862 году на княжение в Новгород.

Вторая часть сочинения дает самые общие сведения о деятельности российских правителей. Например: «Владимир Святославич Святый по смерти братей своих самодержавствовал в России. Храбростию побеждал все окрестные народы: печенегов, ляхов, болгаров волжских и дунайских и греков. Наконец, испытав разные веры, избрал и принял христианскую греческую и понял за себя в супружество греческую царевну Анну. Крестил великую часть подданных и утвердил в своей державе христианство».

Первое издание «Краткого российского летописца», датированное 1760 годом, увидело свет в 1761-м. Затем последовали еще два издания, сохранившие первоначальную дату, но отпечатанные в 1766–1767 и 1775 годах. Тираж первого издания составил 2406 экземпляров, второго – 600 экземпляров, а третьего – 1200. Таким образом, совокупный тираж книги превысил 4200 экземпляров. Для второй половины XVIII столетия это был значительный успех.

Лист из «Древней российской истории» Ломоносова издания 1758 года. Предоставлено автором

Следует помнить, что у русского читателя не было печатной книги по отечественной истории, за исключением «Синопсиса» Иннокентия Гизеля, вышедшего впервые в 1674 году в Киеве, а затем выдержавшего множество переизданий. Созданный с учетом традиций древнерусской книжности, «Краткий российский летописец» Ломоносова получил широкое распространение и даже копировался от руки.

ПОСМЕРТНАЯ СУДЬБА «ДРЕВНЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ»

Как было показано выше, «Древняя российская история» была задумана Михаилом Васильевичем Ломоносовым как солидное научное сочинение со значительным справочным аппаратом, но в конечном итоге читатели обрели книгу, освещавшую исторические события только до смерти Ярослава Мудрого (1054 год) и лишенную дополнительных комментариев. Выходил труд в свет уже после кончины ученого. Он состоит из вступления и двух частей – «О России прежде Рурика» и «От начала княжения Рурикова до кончины Ярослава Первого».

Заслуживают внимания идеологические установки Ломоносова, декларируемые в самом начале сочинения. Он исходит из идей жизненной устойчивости народа и исторического прогресса в развитии России. «Народ российский от времен, глубокою древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своем перемены, что ежели кто междоусобные и отвне нанесенные войны рассудит, в великое удивление придет, что по толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях не токмо не расточился, но и на высочайший степень величества, могущества и славы достигнул. Извне угры, печенеги, половцы, татарские орды, поляки, шведы, турки; извнутрь домашние несогласия не могли так утомить Россию, чтобы сил своих не возобновила. Каждому несчастию последовало благополучие большее прежнего, каждому упадку – высшее восстановление; и к ободрению утомленного народа некоторым Божественным промыслом воздвигнуты были бодрые государи», – считает Ломоносов.

Другая важная для него идея – ведущая роль самодержавной государственной власти в истории России. Здесь он в какой-то степени выступает в качестве предшественника государственной школы в отечественной историографии. Ученый находит возможным говорить о подобии событий древнеримской и русской истории. «Одно примечаю несходство, – пишет он, – что Римское государство гражданским владением возвысилось, самодержавством пришло в упадок. Напротив того, разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастливых времен умножилась, укрепилась, прославилась».

В первой части «Древней российской истории» содержится развернутый вариант ломоносовской концепции о древнем происхождении славянского народа и славянской этнической принадлежности варягов. Вторая часть – это последовательное изложение истории правления первых русских князей от Рюрика до Ярослава Мудрого.

Современники высоко оценили исторический труд Ломоносова. Спустя 12 лет после его смерти в журнале «Санктпетербургские ученые ведомости», который издавал выдающийся просветитель Николай Иванович Новиков, появился такой отзыв о «Древней российской истории»: «Покойный Михайло Васильевич Ломоносов, Санктпетербургской Императорской Академии наук профессор, Стокгольмской и Болонской член и статский советник, оказав преславные успехи в лирическом стихотворстве и заслужа в ученом мире название Пиндара и отца Российского стихотворства, устремился было и на снискание и третьего, то есть Ливия Российского, предприяв сочинить полную Российскую историю. Но многоразличные посторонние упражнения и случавшаяся вскоре потом смерть пресекли великое предприятие достохвального сего мужа и лишили его чести приобресть новый венец, который Слава держала пред его очами».

Автор – Александр САМАРИН, доктор исторических наук

xn--h1aagokeh.xn--p1ai

М.В. Ломоносов: «Древняя российская история до 1054 года»

Литературная судьба переводов «древней российской истории» М. В. ломоносова вышедшая в 1766 г., уже после смерти Ломоносова, его «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года» явилась крупным событием не только в русской исторической науке, но и в русской литературе. Как известно, почти во всех европейских литературах до начала XIX в. история рассматривалась как часть художественной прозы, отличавшаяся от последней не манерой изложения, а характером используемого материала. Исторические произведения ценились преимущественно за красноречие, а не за документальную точность при освещении событий. Ораторские произведения Ломоносова конца 40-х — начала 50-х годов XVIII в. создали ему заслуженную славу крупнейшего русского прозаика, и именно поэтому Елизавета Петровна пожелала прочитать историю России, написанную «штилем господина Ломоносова». Однако работа над историей затянулась, и книга Ломоносова появилась в свет, когда в европейской историографии стали предьявляться новые требования к историческим трудам. Да и в России во второй половине 60-х годов XVIII в. наряду с долго еще державшимися традициями стали появляться иные взгляды на задачи и стиль трудов по истории.

Все это не могло не сказаться на литературной судьбе «Древней российской истории» Ломоносова.

Это была первая работа по истории России, выпущенная после напечатания в 1674 г. в Киеве «Синопсиса», составление которого приписывается Иннокентию Гизелю.

Академия наук в самом же начале своей деятельности наряду с целым рядом научных задач поставила и вопрос об изучении истории России. Первые статьи на исторические темы были напечатаны в «Комментариях» Академии Т.-З. Байером, крупным ученым, вполне владевшим научными методами своего времени. Однако полное незнание русского языка ограничило круг доступных ему источников; в результате этого статьи Байера не являлись подлинными исследованиями по истории России. Несколько позднее Г.-Ф. Миллер также стал заниматься русской историей, но очерки по истории Киевской Руси, напечатанные им в первых томах «Sammlung Russischer Geschichte», свидетельствуют о том, что он, как и Байер, не владел в то время русским языком. Тексты летописи ему переводили переводчики Академии наук, среди них был и И.-В. Паузе, в ряде случаев допустивший неточность в своих переводах. Вследствие этого у Миллера имеется ряд ошибок, которые внесли путаницу в вопросы начального периода русской истории.

В 1730-х годах писал свою «Историю Российскую» В. Н. Татищев, но издана она была значительно позднее, в 1769—1784 гг.

В 1747—1748 гг. Ломоносов принимал участие в обсуждении исторических работ Миллера в Академии наук, — очевидно, уже тогда его интересовала история России и он знакомился с источниками.

В 1749 г. Академия наук отвергла речь, приготовленную Миллером для произнесения в день тезоименитства Елизаветы Петровны, о происхождении народа и имени российского. В этой борьбе активную роль, со свойственной ему горячностью, принимал Ломоносов.

Миллер в своей приготовленной речи не сумел должным образом прославить русский народ. Вероятно, это натолкнуло И. И. Шувалова на мысль поручить написание русской истории русскому человеку. Через И. И. Шувалова Ломоносов получил «всемилостивейшее повеление» написать историю. С этого времени начинается планомерное изучение Ломоносовым источников и в Академию представляются отчеты о ходе работы.

С точки зрения научного подхода к материалам и исторических выводов «Древняя российская история» стоит неизмеримо выше «Синопсиса», статей Байера и Миллера.

К сбору материала для составления истории Ломоносов приступил в 1751 г., привлекая, в противоположность Т.-З. Байеру и Г.-Ф. Миллеру, не только иностранные, но и русские источники. В течение трех лет он изучал русские летописи и законодательные акты, сличая разные списки между собой, ознакомился с тогда еще не напечатанной «Историей Российской» В. Н. Татищева, где в первом томе разобран ряд источников. Большое внимание Ломоносов уделил античным и византийским писателям, пользовался сочинениями западных историков. К 1758 г. первый том был готов, в 1759 г. он начал печататься.

Ломоносов сам приостановил печатание, ему не понравилось избранное им оформление — ссылки на источники, как было тогда принято, были помещены на полях, примечания автора — под текстом. Он решил свои «филологические изыскания» перенести в конец книги. Вторично рукопись была им представлена в Академию в 1763 г., но аппарата примечаний он не успел дать. Книга вышла после смерти автора, с кратким предисловием Шлецера; впоследствии Шлецер жаловался, что это предисловие было в Академии переделано. Рукопись пропала, отпечатанные листы варианта были уничтожены; таким образом, «филологические изыскания» Ломоносова были утрачены; они не обнаружены и до сих пор.

«Древняя российская история» состоит из двух частей: «О России прежде Рурика» и «От начала княжения Рурикова до кончины Ярослава первого».

Первую часть Ломоносов посвятил вопросу происхождения русского народа, доказывая его древность и наличие у него своей самостоятельной культуры. Ломоносов считал, что заселение славянами теперешней территории относится к древнейшим временам. В результате переселений произошло смешение народов, и в процессе эволюции русский народ образовался из слияния скифов, чуди (Ломоносов их считает одним народом) и славян: «В составлении Российского народа преимущество славян весьма явствует, ибо язык наш от славянского происшедший, немного от него отменился». Эти мысли для того времени были совершенно новыми. Вопрос о происхождении русских от Мосоха Ломоносов обходит осторожно: «… ни положить, ни отрещи не нахожу основания». Б. Д. Греков объясняет эту осторожность Ломоносова боязнью столкновения с церковной цензурой, которая могла в этом видеть попытку подрыва веры в священное писание.

Второй вопрос, в решении которого Ломоносов разошелся с норманистами Т.-З. Байером и Г.-Ф. Миллером (хотя их взгляды были господствовавшими, их разделял и В. Н. Татищев), — вопрос о происхождении Рюрика с братьями. Он называет их «варягами-россами», а не «руссами-шведами».

В России «Древняя российская история» была перепечатана в XVIII в. дважды в «Полном собрании сочинений» Ломоносова: в 1784—1787 и 1794 гг., оба раза в пятом томе. Серьезный труд В. Н. Татищева «История Российская» вышел только одним изданием, а «Синопсис» после 1766 г. был перепечатан Академией наук четыре раза, последнее издание относится к 1810 г.

Какой же интерес возбудила «Древняя российская история» у современников за рубежом, какие были сделаны переводы и какую оценку они получили?

Пользуясь имеющимися в Государственной Публичной библиотеке и Библиотеке Академии наук СССР периодическими изданиями, а также находящимися в Государственной Публичной библиотеке сочинениями иностранных авторов по истории России, мы попытаемся охарактеризовать отношение к «Древней российской истории» в Германии, Франции и Англии. Надо помнить, что, по тогдашним научным требованиям, авторы не были обязаны указывать и характеризовать использованные ими источники, поэтому прямая оценка труда Ломоносова встречается лишь в немногих сочинениях по истории России, авторы которых опирались на «Древнюю российскую историю».

На немецкий язык книга Ломоносова была переведена Г.-Я.-Х. Бакмейстером: Alte russische Geschichte von dem Ursprunge der Russischen Nation bis auf den Tod des Grossfürsten Jaroslaws des Ersten bis auf das Jahr 1054, abgefasst von Michael Lomonossov … Aus dem russischen ins Deutsche übersetzt. Riga und Leipzig, bei Johan Friedrich Hartknoch, 1768. 16 нн., 192 стр. «Предисловие переводчика» подписано Бакмейстером. Содержание этого предисловия не оставляет сомнений в том, что оно составлено самим переводчиком. Поэтому непонятно, почему в каталоге Парижской национальной библиотеки,2 в примечании к французскому изданию, немецкий перевод приписывается R** d’Hottal.

В переводе Бакмейстера сохранено предпосланное русскому изданию «Древней российской истории» предисловие; Бакмейстер указывает, что вся вторая часть книги заимствована Ломоносовым в основном из русских источников, чем его сочинение выгодно отличается от предшествующих и интересно для иностранцев. Если при переводе возникали неясности, то для точного уяснения смысла текста Бакмейстер привлекал подлинный источник, а цитаты сам переводил на немецкий язык с оригинала.

Перевод сделан Бакмейстером добросовестно, без искажения смысла (исключая некоторые мелкие неточности) и снабжен рядом подстрочных примечаний, разъясняющих текст. Примечания имеют разнообразный характер: иногда Бакмейстер приводит в латинской форме имена авторов и названия народов; поясняет русские географические названия, в частности указывает, что русские называют Варяжским морем Ost-See или что город Киев состоял из трех частей; дает толкование некоторых русских слов: гривна, тризна. В нескольких случаях Бакмейстер отсылает читателя за справками к очеркам Миллера.

Таким образом, перевод Бакмейстера надо признать не только добросовестным, но и доброжелательным. Этот перевод познакомил Европу, и в первую очередь Германию, с книгой Ломоносова. В Германии, где раньше, чем в других странах Европы, историю перестали рассматривать как художественную прозу, а стали видеть в ней самостоятельную науку, работа Ломоносова вызвала ряд откликов, большей частью недоброжелательных. Во многом, вероятно, это объясняется тем, что немецкие читатели были знакомы со статьями Байера и Миллера и новые, противоречащие им взгляды Ломоносова шли вразрез с установившимися и считавшимися авторитетными воззрениями.

Первая известная нам заметка появилась в «Allgemeine historische Bibliothek»3 в 1767 г., т. е. еще до поступления в продажу немецкого перевода. Автор ее резко отрицательно оценивает «Историю» Ломоносова: «Auszug aus einem Schreiben von St. Petersburg den 20 sten Febr. 1767. Von des verstorbenen Staatsrath und Professors der Chemie Lomonosov; Russische Historie sind 2 Theile (1766 auf 140 Quartseiten) herausgekommen: mehr wird nicht erscheinen. Der erste Theil ist unbrauchbar: denn er enthält ein Cewirre von Scythen, Sarmaten und Szuden, der zweite ist aus den Annalen und gehet bis 1054. Gott bewahre das Publicum vor solchen Russischen Historien». Далее, в заметке сообщается о том, что в России не один Ломоносов изучает русскую историю. Кроме него, А.-Л. Шлецер занимается сличением многочисленных списков летописи Нестора, разнящихся между собой, а Тауберт закончил первую часть «Российской исторической библиотеки», которая доведена до 1206 г.

Из характера этого отзыва явствует, что его автор был хорошо осведомлен в академических делах. Скорее всего, автором его был Шлецер, который придавал большое значение своей работе над летописями и у которого были обостренные отношения с Ломоносовым. В пылу спора по вопросам русской истории Ломоносов, со свойственной ему необузданностью, называл Шлецера «сумасбродным», говорил, «каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная к ним скотина».

Вероятнее всего Шлецером была инспирирована и резкая критика книги Ломоносова в издании Фридриха Николаи, где отзывы вообще бывали необоснованно резкими. Статья подписана «Nk» и принадлежит, видимо, перу самого издателя. Автор говорит, что покойный профессор Ломоносов, химик, не сможет больше бесчестить свою страну и вредить русской истории. Подобные истории писались в Германии 200 лет назад, когда не существовало исторической критики и ученых исследователей. Ошибки, которые по отдельности допустимы у разных историков, собраны у него все вместе. Ломоносов никогда не думал, что при использовании многочисленных бесценных русских летописей нужен критический подход. Без знания исторической науки вообще и работ по русской истории за последние сорок лет он одним мазком дает картину малоизвестного периода русской истории, до IX в., и говорит о скифах, сарматах, славянах и вендах так, как об этом говорили во времена до Байера его коллеги. О второй части работы Ломоносова сказано, что к ней нельзя относиться с доверием, так как русские летописи не опубликованы, среди них много апокрифических, и возможно, что неученый автор «Древней российской истории» выбрал неверные тексты.

И в этой рецензии явно чувствуется ход рассуждений, свойственных Шлецеру, особенно пропагандировавшему критический метод в истории. Не исключена возможность, что Николаи опирается на какие-то суждения Шлецера о «Древней российской истории», может быть на письма или беседы с ним.

В немецкой журналистике имеется отзыв на французский перевод (с немецкого) «Древней российской истории» с общей отрицательной оценкой книги, особенно первой ее части. Автор рецензии упрекает Ломоносова в том, что за недостатком исторических источников он пользуется для своей работы лингвистическим толкованием имен и историей слов и что он больше, чем другие писатели, допустил произвольных истолкований неясных текстов. Автор рецензии считает также, что французский переводчик недостаточно владел немецким языком.

На фоне этой резкой критики выделяется положительный отзыв Hartknoch’a. Его похвала книге Ломоносова и ее немецкому переводу понятна, так как он был издателем перевода. Интересно, что, давая положительную оценку второй части работы Ломоносова, он умалчивает о первой.

Французский перевод «Древней российской истории»8 вышел через год после немецкого: Histoire de la Russie depuis l’origine de la nation russe, jusqu’à la mort du grand Duc Jaroslavs premier. Par Michel Lomonossow, conseiller d’Etat … Traduit de l’allemand par M. E***. Augmentée de deux cartes géographiques. Paris, chez Guillyn, Dijon, chez François Des Ventes, 1769. К изданию приложены две карты южной и северной России. Перевод сделан Марком Антуаном Эду, плодовитым, но не всегда точным переводчиком XVIII в.

В предисловии Эду говорит, что в переводимом им сочинении речь идет о народе, о котором до сих пор известно мало. Отдаленность эпохи, географическое положение страны, незнание языка, скудость материалов способствовали тому, что все написанное о России окутано таким мраком, что невозможно отличить правду от вымысла. Для ознакомления с историей страны Эду обратился к Пуфендорфу, но не нашел там сведений. Ломоносов, русский по происхождению, хорошо владеющий родным языком и необходимыми материалами, составил историю своей страны. Он сделал все возможное, чтобы выполнить взятую на себя задачу; доказательством успеха работы служит появление немецкого перевода. Все в этом сочинении ново и занимательно. Переводчик просит его извинить, если в переводе обнаружатся ошибки, это произошло от сложности текста и трудности языка, с которого сделан перевод. Эду говорит: «… c’est moins à moi que le Public en est redevable, qu’à un homme (здесь сделана сноска и на полях вставлено: «M. le Baron d’Holbach») distingué par sa probité, ses lumières et son amour pour les lettres, lequel a eu la bonté de me prêter l’original Allemand».9 Это сообщение Эду показывает, что «История» Ломоносова не прошла незамеченной в кругу энциклопедистов, и Гольбах считал необходимым ознакомить с ней французских ученых, предоставив свой экземпляр книги для перевода.

Перевод Эду, следующий немецкому тексту Бакмейстера, не всегда, точен, в некоторых случаях это объясняется небрежностью. Он называет великую княгиню Ольгу императрицей; передавая эпизод с пророчеством жреца о смерти Олега, Эду пишет про коня: «…il l’envoya dans une province eloignée» («…он его отправил в отдаленную провинцию»), хотя у Бакмейстера текст Ломоносова переведен точно: «…поставить и кормить на особливом месте».

В некоторых случаях приходится подозревать Эду в сознательном пропуске текста. Во фразе: «Троя, Антенором созданная на берегу Адриатическом — во имя прежнего отечества, также новая Ишпания, Франция, Англия и другие новые преселения, и в самой славянской Померании новые Римы» — у Эду опущен конец, начиная со слов «во имя прежнего отечества». У Ломоносова фраза о том, что в прусский язык вошли многие латинские слова, кончается следующими словами: «с коими готские от сообщества с норманцами и ливонские по соседству великую произвели в нынешнем наречии отмену»; в переводе Эду эта часть отсутствует. Полностью опущена фраза: «Шведы и датчане, несмотря что у их грамота едва ли не позже нашего стала быть в употреблении, первых своих королей прежде рождества Христова начинают, описывая их домашние дела и походы». В рассказе о том, что для выбора человеческой жертвы «жрецы метали жеребей, который нарочно направили, чтобы пал на сына некоторого в Киеве жившего знатного варяга, христианство содержащавшего», опущено указание, что метание жребия было подтасовано и пало на варяга.

Сохранив почти все подстрочные примечания Бакмейстера, Эду добавил несколько новых: о том, что страна Wagren, или Wagerland, находится в Германии; объяснил слово «посадник». Любопытное примечание сделано к седьмой главе второй части, где Ломоносов говорит о кротости Владимира после крещения: «… когда и для достойной казни не хотел единого человека лишить жизни». Эду делает сноску: «La defunte imperatrice de Russie (Elissbeth) a imité son exemple» («Покойная русская императрица Елизавета подражала его примеру»).

Во французском переводе имеется несколько неточностей, связанных с тем, что в шрифте немецкого текста прописные буквы «К» и «R» по начертанию очень похожи. Там, где речь идет о Киеве, название передается правильно, но уже «по горам Киевским» переведено «les montagnes de Riewitsch», названы «Рий» вместо «Кий», «Рупала» вместо «Купала», «Роляда» вместо «Коляда».

В общем, перевод Эду можно признать немного вольным, но удовлетворительным.

Принято считать, что были три французских издания «Древней российской истории». Помимо указанного, второе: Histoire de la Russie, depuis l’origine de la nation Russe jusqu’à la mort du grand duc Jaroslaws premier. Par Michel Lomonossow… Traduit de l’Allemand par M****. Paris, chez Dupour, chez Gostard, 1773, и третье издание: Nouvelle histoire de la Russie, depuis l’origine de la nation Russe, jusqu’à la mort du Grand-Duc Jaroslaws premier. Par Michel Lomonossow… Traduit de l’Allemand par M. E***. Paris, chez Nyon, 1776.

Детальное сличение изданий показало, что все три издания отпечатаны с одного набора; очевидно, тираж не разошелся и дважды был пущен в продажу с новым титульным листом. В обоих переизданиях приложены те же карты России. В экземпляре третьего издания, хранящемся в Государственной Публичной библиотеке, имеются разрешение на печатание, королевская привилегия и список книг, продающихся у де-Вента, которые были приложены к первому изданию; это косвенно подтверждает, что в третьем издании механически заменен титульный лист.

К сожалению, мы не можем судить, вызвал ли французский перевод «Истории» Ломоносова интерес во Франции. Комплекты «Journal des Savants» за 1766—1776 гг. не полны как в Государственной Публичной библиотеке, так и в Библиотеке Академии наук СССР, и нет возможности сказать, появился ли в журнале отзыв на книгу. Можно предполагать, что особой популярностью она не пользовалась, что и заставило издателей выпускать ее в продажу под видом новых изданий.

Значительно позднее в «Biographie universelle» «Древняя российская история» оценена положительно: «Il entreprit aussi d’écrire l’histoire ancienne de sa nation; et le volume qu’il publia, résulta de recherches profondes, lui fit le plus grand honneur; далее указывается на наличие немецкого перевода и французского 1769 г. В каталоге Парижской национальной библиотеки приведено только первое издание 1769 г.; в личной библиотеке Вольтера книга вообще отсутствует. В Библиотеке Академии наук СССР также имеется только первое издание.

Судя по просмотренным сочинениям по истории России на иностранных языках, «Древняя российская история» Ломоносова была недостаточно широко известна за рубежом. В ряде работ упоминаются имена русских историков, но это имена академиков-немцев Байера, Миллера, позднее Шлецера, иногда имеются указания на «Синопсис»; в некоторых случаях упоминается «История России» Вольтера.

Даже Н.-Г. Леклерк, проживший несколько лет в России, избранный 11 апреля 1765 г. академиком, в своем трехтомном труде «Физическая, моральная, гражданская и политическая история древней России» упоминает только «Историю Российскую» Щербатова.

В своем пятитомном труде «История России» Левек дает список использованных им источников с краткой их характеристикой. Он пользовался рукописями, летописями и рядом работ русских историков. «Древнюю российскую историю» Ломоносова он характеризует следующим образом: «Auteur était le meilleur poète de sa nation et est en même temps un exellent ecrivain en prose; mais il n’avait pas cette saine critique qui est la première qualité d’un historien».

В 1802 г. вышел пятитомный труд А.-Л. Шлецера «Нестор». Шлецер довольно пренебрежительно отзывается о состоянии русской исторической науки: «Freilich hat man seit 120 Jahren, vorzüglich aber erst seit 40 Jahren, im Lande selbst Hand-Bücher und grössere Werke über die Landesgeschte, von der Synopsis an bis zur Kratk. (aja) Istor. (ja), durch Tat(iszew), Lom(onossov), Emin und Sczerb(atow) hindurch, drucken zu lassen; aber nicht Eines darunter ist von einem eigentlichen Geschichts-Gelehrten, an den doch die geringste aller Foderungen (!) wäre, dass er Latein, Deutsch und Französisch verstünde und auswärtige Bücher-Kentnisse besässe. Auch konnten jene Inländer schon deswegen nichts Brauchbares liefern, weil sie selbst noch keine gereinigten Quellen hatten aus denen sie schöpfen müssten».

О «Древней российской истории» Шлецер дает очень краткий отзыв: «So war also doch nun ein erträgliches Handbuch der Russischen Geschichte vorhanden».

На английский язык «Древняя российская история» не была переведена. Очевидно, в Англии Ломоносов был известен по ранним изданиям собраний сочинений, где в первых томах помещались его поэтические произведения и произведения, касающиеся русского языка. Первый по времени обнаруженный нами отзыв оценивает Ломоносова в основном как поэта и реформатора языка. Затем сказано: «Besides these various subjects Lomonosof made no inconsiderable figure in history, having published two small works relative to that of his own country… the second is the Antient (!) History of Russia, from the origin of the nation to the death of the great-duke Jaroslav I in 1054; a performance of great merit, as it illustrates the most difficult and obscure period in the annals of this country».

В третьем издании «Encyclopaedia Britannica Ломоносову посвящен целый столбец; после оценки его поэтических и прозаических произведений говорится о нем как о химике, и лишь в конце статьи дается оценка Ломоносова как историка, из слова в слово повторяющая фразы из книги Кокса.

Эта высокая оценка, по-видимому, долго держалась в Англии; в издании 1824 г. только упоминается «История» Ломоносова, о которой сказано: «сочинение большого достоинства».

Вторая историческая работа Ломоносова «Краткий российский летописец» пользовалась за рубежом большей известностью и чаще упоминалась. Она была переведена на английский язык (1767 г.) и дважды на немецкий (1765 и 1771 гг.). Хронологические таблицы русских князей постоянно использовались западными историками. Однако первые шесть страниц этой книги, где Ломоносов в конспективной форме повторил свои взгляды на происхождение русского народа, вызывали всегда резкие отзывы.

Современники не смогли оценить сделанного Ломоносовым крупного вклада в русскую историческую науку. Вопреки утверждениям Шлецера, Ломоносов применял подлинно научные методы изучения русских и иностранных источников, дал передовые для своего времени истолкования документов, создал представление о древней русской истории, близкое с современному, хотя не все его положения оказались правильными.

Как мы видели, заслуги Ломоносова в области истории были признаны в Англии, пробудили меньше интереса во Франции и вызвали резкие нападки в Германии. Это вполне объяснимо. Академия наук была гораздо ближе связана с немецким ученым миром; там несомненно было известно о борьбе Ломоносова с академиками Миллером и особенно Шлецером, придерживавшимися иных, чем он, взглядов на русскую историю, и это, конечно, при связях обоих его противников с современной им немецкой журналистикой, не могло не наложить отпечатка на отношение к «Истории» Ломоносова в Германии.

Исток

Скачать книгу «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава первого или до 1054 года»

Альтернативная ссылка

maxpark.com

Смотрите также

• 
  Древние изображения людей
• 
  По составу древний
• 
  География древнейшая наука
• 
  Достижения древней руси
• 
  Древний египет интересное
• 
  Древняя русь бояре
• 
  Древняя русь бояре
• Какой древний народ
• 
  Наскальные рисунки древних
• 
  Мир древних греков
• Раздробленность древняя русь